Томас Клири Общее вступление и исторический фон. Военная мысль как итог жестоких войн и интеллектуального анализа пользовалась дурной славой и испытывала пренебрежительное к себе отношение на протяжении практически двух тысячелетий существования императорского Китая. Самозваные конфуцианцы, игнорируя учение самого Конфуция, пренебрегали - искренне или лицемерно - военной профессией и какими бы то ни было аспектами военной деятельности, начиная с ханьской династии, и с течением веков, становясь все более громогласными в своем осуждении. Тем не менее, несмотря на их высококультурное самолюбование нация не могла обойтись без армии и полководцев, особенно перед лицом постоянной "варварской" угрозы и непрекращающихся столкновений с кочевыми народами. Поэтому, немногие военные трактаты ценилось и читались, почему и дожили до нас, покуда неотвратимый рок преследовал поколения профессиональных полководцев и другие сочинения по стратегии. Военный канон рядом с конфуцианским или другими классическими собраниями, кажется крошечным, насчитывая несколько сот текстов. Отдельные главы некоторых произведений знаменитых философов периода "Борющихся Царств" (403 - 221 гг. до н.э.), таких, как Шан Ян, также затрагивали военные вопросы, причем часто весьма основательно. Многие мыслители, включая Сюнь-цзы и Хань Фэй-цзы, размышляли над важнейшими вопросами государственного управления и военной организации, мотивации и обучения, природы мужественности и политической деятельности ради благосостояния государства. "Цзо чжуань" и другие исторические сочинения просто приводят слова различных министров и дают общее представление о самых знаменитых стратегиях, избегая подробного описания сражений. Некоторые сочинения по стратегии и тактике древности обрели известность, и ученые сунской эпохи (около 1078 г.) собрали, исправили и отредактировали шесть важнейших сохранившихся текстов, дополнив их одним произведением династии Тан; так возникли "Семь военных канонов". Составленный компендиум стал текстуальным основанием для государственных военных экзаменов и тактических и стратегических концепций. Несмотря на непрерывные набеги варваров и многочисленные угрозы, в императорском Китае мало склонялись к военным методам противостояния агрессии - исключения составляют болезненная экспансионистская политика периода Ранней Хань до правления молодых энергичных императоров, как танский Тай-цзун, приходившихся на первые годы царствования династии. Правители и министры предпочитали верить в миф о культурной привлекательности, посредством которого явно превосходящая китайская цивилизация, основанная на добродетели и обладающая очевидными преимуществами в материальной жизни, просто подавит враждебную настроенность нецивилизованных народов. Настойчивые дары перегруженного плодами общества, вкупе с музыкой и женщинами - все это, верилось, сможет смутить и ослабить самых воинственных. Если их нельзя подчинить или смягчить, против них можно использовать другие племена кочевников, по освященной веками традицией "руками варваров подавлять варваров". Согласно конфуцианству, ставшему ортодоксальной философией и государственной идеологией при династии Хань, правитель должен лишь культивировать свою добродетель, находиться в гармонии с временами года и быть милосердным, чтобы преуспеть в получении благодатной помощи Неба и поддержании порядка. Естественно, были и другие взгляды, и даже Мэн-цзы (371 - 289 г. до н.э.), второй великий конфуцианец после самого Конфуция, поддерживал карательные походы для наказания плохого правителя и освобождения людей от бремени. Все же, кроме правления императоров, подобных Янь-ди при династии Суй (605 - 617), пытавшегося установить китайский сюзеренитет над огромными территориями и тем самым доведшего страну до нищеты, военными делами занимались неохотно, большинство чиновничьей бюрократии свысока смотрело на все, связанное с ратным делом и войной. Эволюция конфликтов и оружия в Китае Шан В течение веков китайская военная мысль, формируя стратегию и шлифуя правила ведения боя, отражала эволюцию оружия, экономических условий и политической власти. Тактика, применявшаяся в начале исторической эпохи при Шан, менялась вслед за возрастанием численности войска, большей скоростью и мобильностью, появлением усовершенствованного колющего и стреляющего оружия. Тем не менее, теоретические моменты, касающиеся организации, дисциплины, оценки, целей и фундаментальных принципов, распространялись и применялись, пока династия Цинь не объединила империю, положив конец периоду "Борющихся Царств". Шанская династия была теократическим государством, чья власть исходила и зависела от военного мастерства родовой аристократии вкупе с религиозными институтами. Население делилось на четыре класса: правящие фамилии; члены родового клана, выполнявшие чиновничьи обязанности, и прочая аристократия; простолюдины, бывшие зависимыми крестьянами, и рабы. Правитель обладал огромной властью на центральной территории и требовал верности от князей окрестных земель. Аристократия, образованная и обладавшая определенной культурой, жила в больших городах, где были дворцы и храмы. Простой народ, живя в землянках, занимался сельским хозяйством или различными ремеслами большую часть года, а сверх того должен был нести военную повинность и участвовать в военных кампаниях. Бронзовые технологии быстро развивались с момента официального начала правления Шан (традиционно датируется 1766 г. до н.э., когда Тан И одержал победу над Ся) вплоть до падения ее от рук Чжоу около 1045 г. до н.э. Искусно выделанные ритуальные сосуды, свидетельство значимости поклонения предкам, основе власти правителя, показывают уровень технических достижений, а также эффективное управление и монополию на природные ресурсы империи. Если оружие знати было обычно бронзовым, материалом для сельскохозяйственных орудий и вооружения простолюдинов служили камни, дерево и кости животных. Просо и, позднее, пшеница, были основными культурами, после уборки урожая их хранили в центральных амбарах. О рисе было известно, но он оставался дорогой роскошью даже для правителя, так как выращивался преимущественно на юге. Уровень материальной культуры, основанной на организованном сельском хозяйстве и охоте, был достаточен для снабжения крупных городов. Некоторые животные - овцы, рогатый скот, свиньи и собаки - были приручены, производились также шелк и пенька. Домашняя утварь делалась из глины и была весьма хитроумна. До шанской династии столкновения сводились к набегам и стычкам между поселениями, хотя иногда, очевидно, возникали какие-то основы власти, и появлялись властолюбцы, подобные основателям династии Ся. С подъемом же Шан и утверждением центральной власти (хотя и не администрации) была создана постоянная гвардия численностью около тысячи человек. Количество воинов могло быть увеличено в случае необходимости: тогда подчиненные вожди родов и правители должны были снарядить дополнительные армии. Хотя обычно войском командовал сам правитель, уже существовали зачатки военной бюрократии. Военная кампания против приграничных врагов могла истребовать от 3 до 5 тысяч человек, а поход против бросившего вызов государства - до 13 тысяч; исход битвы чаще всего решался в одном столкновении, но известны случаи, когда сражения длились несколько дней. Войско разделялось на три части - левый фланг, правый фланг и центр - и состояло из двух подразделений: плохо организованной пехоты, выполнявшей вспомогательные функции, и колесниц, управляемых воинами из знати, несших военную службу и являвшихся опорой государства. Войны, которые вела шанская династия, имели следующие цели: установление или укрепление сюзеренитета, массовый захват пленных и сокровищ. Контроль за территориями, находящимися за пределами центрального округа, осуществлялся скорее через вассалов, чем через объединение и подчинение государственным чиновникам. Награбленное увеличивало богатство правящего дома и позволяло вознаградить за службу. Некоторых пленников делали рабами и использовали в сельском хозяйстве или домашнем труде, но большинство их приносилось в жертву, что было частью шанских религиозных обрядов. За несколько сот лет правления династии Шан оружие из бронзы заполучил каждый воин. Излюбленным оружием была алебарда, потом копьё и лук. Стрелы с бронзовыми наконечниками и луки, сила натяжения которых могла доходить до 160 фунтов, были весьма дальнобойным оружием. Кинжалы и топорики использовались в ближнем бою; кожаные доспехи и щиты - последние часто применялись в коллективных боевых действиях - служили весьма неплохой защитой против колющего и метательного оружия. Бронзовые шлемы должны были отражать стрелы и скользящие удары, а на доспехах и щитах дополнительно укреплялись тонкие бронзовые пластины. Согласно взглядам периода "Борющихся Царств" , вооружение должно было быть преимущественно смешанного типа, давая возможность как нападать, так и обороняться в ближнем и дальнем бою. Тем не менее, меч вырастал медленно из кинжала и алебарды, и настоящие мечи не были распространенным явлением вплоть до середины периода "Борющихся Царств". Колесница являлась важнейшей боевой единицей в конце Шан, в периоды Западной Чжоу и "Вёсен и Осеней" (722 - 481 гг. до н.э.); ее применение в бою не исчерпало себя и при "Борющихся Царствах" (403 - 221 гг. до н.э.), когда она постепенно вытеснялась большим количеством пехоты и, наконец, в III в. до н.э., начала заменяться кавалерией. Китайская традиция утверждает, что Шан использовала 70 колесниц в борьбе с утратившей добродетель династией Ся. Однако, археологические находки двадцатого века, подкрепленные текстологическими исследованиями, указывают, что колесница, скорее всего, не была создана в Китае и не могла прийти в Китай из Центральной Азии раньше, чем в середине правления династии Шан - приблизительно между 1300 - 1200 гг. до н.э. Вначале колесницы использовались в церемониях и при доставке грузов, и, лишь погодя, их стали применять на охоте и в боевых действиях. Эпиграфические материалы доказывают, что шанцы продолжали опираться на соединения пехоты даже после того, как колесницы уже превратились в боевую единицу. В действительности, на протяжении правления Шан колесница, скорее всего, продолжала оставаться неким престижным символом. Во время сражения ее функцией было обеспечение подвижности и надежности командного пункта, а не участие в бою. Экипаж колесниц в период поздней Шан и Чжоу состоял из трех человек: возницы, лучника слева и воина с алебардой справа. Пять колесниц составляли отделение, а пять отделений - отряд. К каждой колеснице приставлялись для поддержки 10-25 пехотинцев, а позднее - еще и авангард в количестве до 125 воинов. Шанская колесница была прямоугольной формы, на двух крепких, со множеством спиц, колесах. В упряжке было две лошади. Своеобразными учениями были масштабные охоты, на которых использовались колесницы, что позволяло совершенствовать и искусство управления, и стрельбу, и фехтование с движущейся повозки, требовавшее дополнительной тренировки. Это была весьма дорогостоящая боевая единица, ведь для ее создания и ремонта были необходимы ремесленники, поэтому сражались на колесницах только воины из знатных родов, лишь изредка к ним добавлялись простые рекруты. Битвы выливались, таким образом, в определенное количество индивидуальных стычек, обставлявшихся соответствующим ритуалом (впрочем, возможно, это позднейшая романтизация). Некоторые ученые находили ссылки на случаи охоты на лошадях в отдельных строках, но они чаще всего не берутся в расчет: лошадь только запрягалась в колесницу. Как бы то ни было, всадник без стремян и седла, которому, вдобавок, мешала длинная одежда, не мог стать эффективной боевой единицей до III в. до н.э. Чжоу Династия Чжоу пришла к власти, победив Шан в решающей битве при Му-е после многих лет тайных приготовлений и постепенной экспансии через тщательно продуманные союзы, подчинение некоторых малых государств и порабощение других родов и народов. Возможно, будучи потомками Ся, чжоусцы вначале жили на севере, но из-за постоянных набегов более воинственных племен были вынуждены двинуться на юг в долину реки Вэй. Находясь на периферии шанской культуры, чжоусцы могли воспринимать многие материальные и культурные достижения шанской цивилизации относительно свободно и при этом развивать своё сельское хозяйство, технологию и культурную самость. Постоянное давление варваров вынуждало их совершенствовать свое военное мастерство, организацию и тактическую мысль, а шанцы даже доверяли им подавление выступлений племен на западе, что позволяло чжоусцам укреплять боевую доблесть. Когда они начали свою последнюю военную кампанию против развратной и ослабленной Шан, оружие и приспособления у чжоусцев были сходными с шанскими. Возможно, единственным нововведением Чжоу было широкое использование колесниц, что обеспечило более быстрое продвижение и доставку большего количества оружия и провианта. Возможно, что чжоусцы одержали победу не только благодаря тому, что шанцы были дезорганизованы, но и из-за истощения сил последних в битвах с кочевыми племенами на севере и востоке и широкомасштабной военной экспедиции на юг в момент нападения. Вся военная тактика чжоусцев (конечно, если "Книга документов" и "Шесть секретных учений" достоверны и надежны - в непривычном осуществлении боя - отбрасывании внешне ритуальной основы ради нового начала. Правители Чжоу сразу же столкнулись с проблемой управления обширной страной с другими народами при малочисленности самих чжоусцев. Хотя во время последней войны с шанцами Чжоу привлекло на свою сторону около восьмисот племен, многие, тем не менее, сопротивлялись им. Эти враждебные племена, десятки тысяч представителей шанской знати и даже их ближайшие союзники - всеми ими было необходимо действенно управлять и подавлять тлеющие восстания. Сразу же после знаменитой битвы при Муе, У-ван поручил Тай-гуну охранять близлежащие территории. Затем, вернувшись в столицу, чжоусцы по пути покорили несколько непокорных царств. Наконец, Западная Чжоу закрепила свое правление некоторыми политическими и военными мерами, самой важной из которых было расселение членов влиятельных кланов как среди союзных, так и среди враждебных племен. Такой представитель знати устанавливал бы параллельную фамильную линию и переселялся с домашними, слугами и воинами. Они создавали бы "чжоуский анклав" среди местного населения и немедленно сооружали бы обнесенное стеной городище, которое бы являлось военным, политическим, экономическим, административным и культурным центром чжоусцев. Тысячи знатных шанских семей должны были уехать в район восточной столицы, где за ними можно было наблюдать и контролировать их, хотя им было разрешено сохранить большинство своих чиновников, слуг и законов. Затем, первые правители Чжоу упрочили свою власть и объединили силы, связав всех поставленных таким образом вассалов. Повиновение последних обеспечивалось их необходимым участием в деятельности клана и структур власти, политической и военной слабостью, а также относительной изоляцией - все требовало от них взаимодействия под надзором правителя. Теократический характер власти, существовавший при Шан, стал гораздо более мирским, хотя правители Чжоу сохраняли и подчеркивали свое право приносить жертвы предкам, чье тайное участие в делах государства оставалось необходимым, и Небу, ниспославшему благословение на правителей Чжоу. В дополнение к постоянно действующим шести армиям правителя и выставленным по всей стране гарнизонам, чжоусцы организовали восемь армий из побежденных шанцев и в случае необходимости могли призвать войска своих вассалов. Эти военные соединения, по преимуществу, набирались из знати, хотя на вторых ролях в них состояли простолюдины, оруженосцы и слуги. Без сомнения, "ши" - младшие члены правящего дома и младшие сыновья вассалов, а также другие представители второсортной знати - составляли немалое число воинов и пехотинцев. На протяжении всего периода Западной Чжоу в поединках, уважительных и почти изысканных, участвовали знатные воины, а колесница доминировала как воплощение быстроты и власти. Западная Чжоу После окончательного завоевания окраин и подчинения их центру через феодальную систему, в первые несколько столетий периода Западной Чжоу не происходило никаких больших перемен в военной технологии и стратегии. За усовершенствованием выделки и обработки кожи появились доспехи и у пехоты, чья роль в бою постепенно возрастала. Выплавка металла становилась качественнее, форма оружия понемногу изменялась, оно становилось длиннее, мощнее и универсальнее, что позволило вывести наконец, редкий, пока, настоящий меч к окончанию периода Западного Чжоу в 771 г. до н.э. Однако основным оружием для сражения как на колеснице, так и в пешем строю, оставалась алебарда. Спустя всего четыре поколения центральная власть в Западном Чжоу начала разрушаться. Отчасти, причиной этого стали провальные кампании на юге. Ранее, Западная Чжоу вынуждена была противостоять набегам варваров на севере и западе, а государство было истощено правителями, продолжавшими расточать земли и награды послушным вассалам. В итоге, сила этих вассалов выросла и хотя пока они, пусть и с неохотой, подчинялись центру, их все более заботили домашние дела и отношения с местными народами и обычаями. Череда бесталанных и ленивых правителей ослабила правящий дом, некоторые из них, очевидно, забыли, что, когда У-ван провозгласил санкцию "небесного мандата" на воцарение династии Чжоу, он указывал на непомерное пьянство и разврат последнего правителя Шан. Наконец, в 771 г. до н.э., правитель Чжоу, восстановив свои позиции благодаря усилиям зависимых государств, был вынужден перенести столицу на восток, чтобы укрыться от давления варваров и продлить "династийный миф". По иронии судьбы, за выращивание лошадей для армии он, как одну из защитных мер, оставил на западе предков государства Цинь, которые сами были полу-варварами, в надежде, что они создадут преграду для кочевников. "Вёсны и Осени" На протяжении периода "Вёсен и Осеней", названного так вслед за одноименной хроникой, приписываемой Конфуцию, происходили возвышения царств, междоусобные войны и исчезновение многих политических образований. В начале его, потомки чжоуских вассалов по-прежнему правили в большинстве царств, чаще всего вместе с членами своих семей и местной знатью. Хотя они обладали большой властью, их позиции сильно зависели от системы родства и государства, поскольку последнее было огромным разветвленным кланом. С продолжавшимся закатом Чжоу уделы освободились от подчиненного статуса и могли демонстрировать гораздо большую степень независимости. Их новый статус отражал не только тот факт, что власть смещалась от центра на периферию, но и ослабление уз родства, на которых зиждилась удельная система. Уже минули многие поколения, да и путь в столицу для участия в деятельности центральной власти был сопряжен со многими трудностями - все это также сыграло свою роль в отчуждении уделов от центра. Хотя владельцы уделов продолжали добиваться санкций от чжоуской династии и позднее некоторые из них получали права на гегемонию от неё, сам правитель Чжоу скорее искал их молчаливого согласия в политических и военных делах, чем постулировал его. Свободные от прежнего принуждения, удельные князья уделяли больше внимания местным делам и борьбе с другими уделами, чем выполнению обязанностей вассалов. Власть в государстве также постепенно переходила от удельного правящего дома к соперничающим партиям. К середине эпохи "министерские семьи" - преимущественно потомки первого удельного князя по параллельной линии - становились все влиятельнее. Во многих царствах они даже вырывали управление из рук легитимной линии, для того, правда, чтобы истребить друг друга в следующем столетии. К концу периода все уцелевшие царства имели единоличных правителей - или членов основного клана, которые сумели перехватить власть, или уцелевших членов влиятельных семей, захвативших трон. В период "Вёсен и Осеней" сотни царств были завоеваны или уничтожены - а правящие кланы и сильные семьи стали простолюдинами, были обращены в рабство или убиты - поэтому большинство изначальной феодальной аристократии просто исчезло. В результате алчности мощных царств, масштаб военных действий в период "Вёсен и Осеней" резко вырос. Необходимым стало привлечение большого количества крестьян, потому что для участия в войнах уже не хватало представителей знати. Бой, по крайней мере на открытой местности, по-прежнему концентрировался вокруг колесницы, поддерживаемой пехотой, которой становилось все больше и больше. Поначалу действовали рыцарские законы и этика боя требовала приверженности "ли" (ритуалу), хотя набраная пехота была мало всем этим связана. Однако, в течение века только глупцы и обреченные на поражение обременяли себя старыми этическими нормами, и древний обычай индивидуального поединка - хотя личный бой еще имел место для провоцирования к битве - вышел из моды. В начале периода армия в походе насчитывала от 700 до 1000 колесниц, сопровождаемых 10 тысячами воинов. Однако, к концу "Вёсен и Осеней", то есть к 481 г. до н.э., такие сильные царства как Цинь и Ци, выставляли до 4000 колесниц каждая при поддержке 40 тысяч пехоты. Кавалерия была неизвестна, но в 541 г. до н.э. циньский военачальник приказал своим неохотно сражавшимся воинам сойти с колесниц и вместе с пехотой вступить в бой с варварами. Боевое оружие походило на использовавшееся в период Западной Чжоу, причем у пехоты были копья и короткие мечи, а алебарда оставалась у воинов на колеснице. С совершенствованием кузнечного ремесла менялось и оружие. Оно становилось больше по размерам, надежнее, острее и смертоноснее. Хотя производство бронзы оставалось распространенным, с открытием технологии литья железа и стали (в конце периода "Вёсны и Осени"), из нее, в основном, изготавливали сельскохозяйственный инвентарь. Войны случались часто, и даже самое сильное царство, если ему не удавалось подготовиться к обороне и обучить солдат, могло быть разгромлено. Со временем преуспевшие в военном искусстве, получали признание, их удерживали и дарили должностями, почестями и рангами за доблесть, силу и ратные успехи. Были установлены физические требования для воинов действующей армии и для тех, кого отбирали в элитные части. Талант оценили, и это привело к социальной подвижности, возникновению местной бюрократии из достойных, которая дополняла, а затем и стала заменять местную власть, состоявшую из членов правящего клана и родовой элиты. Возникли новые формы власти: вместо уделов были созданы "области", что позволяло центральной власти лучше контролировать обстановку в царстве. Складывались арендные отношения, крестьяне высвободились и их благосостояние росло, поскольку земля перестала принадлежать только правителю и превратилась в "товар", переходящий из рук в руки. Период "Борющихся Царств" С начала периода "Борющихся Царств" в 403 г. до н.э. события стали сменять друг друга с невиданной дотоле быстротой. В результате войн эпохи "Вёсен и Осеней" Китай оказался разделенным на семь царств - гегемонов, каждое из которых контролировало значительную территорию и пятнадцать более слабых царств, ставших жертвами борьбы и грабежей. Бывшие властители уделов превратились в монархов - деспотов, вынужденных пополнять политическую и хозяйственную бюрократию, чтобы выжить. Каждый правитель должен был заботиться об улучшении сельского хозяйства в своем царстве, дабы противостоять угрозе извне. Проводимая ими земельная политика поощряла приток недовольных из других царств, частное землевладение и арендаторство быстро развивались. После 500 г. до н.э. в обиход сельского хозяйства вошли инструменты из железа, осушение и ирригация земель значительно увеличили посевные площади - а значит и мощь - некоторых царств. Процветали торговля и коммерция, возник новый класс влиятельных торговцев, хотя официально это занятие по-прежнему презиралось. В период "Борющихся Царств" высокая продуктивность сельского хозяйства и, как следствие, возросший уровень материального благосостояния привели к тому, что масштаб военных действий увеличился фантастически. В шанские времена несколько тысяч человек в одном походе уже составляли армию, ныне же слабые царства легко выставляли сто тысяч, а сильнейшие, в III в. до н.э., имели постоянную армию в один миллион, и, согласно источникам, собирали еще 600 тысяч для одной кампании. В битве между Цинь и Чу количество воинов с обеих сторон превышало миллион человек; впечатляющая цифра, даже если несколько преувеличена. Численность войска стала решающей, ведь в предыдущей кампании Цинь с 200 000 воинов потерпело жестокое поражение. Естественно, что и потери возросли: 100 000 воинов царства Вэй погибло в битве при Малине в 341 г. до н.э.; 240 000 из войска Хань и Вэй пали в битве при Ицзюэ в 295 г. до н.э.; наконец, 450 000 воинов царства Чу было истреблено в сражении у Чан-пин в 260 г. до н.э. Столь значительные кампании требовали долгой подготовки, сборов и оснащения. Вместо нескольких дней или недель на марше и пары дней битвы, как это было при Шан, ныне требовались месяцы и годы, сражения длились по 10 дней, а войны продолжались по году и более. Управление такими значительными ресурсами и таким количеством воинов требовало большого искусства, и полководцы и командиры были в большой цене. Хотя по всей стране крестьян приписывали к войскам, обучали военному делу на сезонной основе и, в случае необходимости, собирали для похода, ядро армии должны были составлять опытные и дисциплинированные солдаты и командиры. Руководства по военному обучению и способы развертывания войск, а также тактика, которой они должны были следовать стали просто необходимыми. Под влиянием требований, предъявляемых сражением и обучением личного состава, а также политических и философских теорий, появился обширный военный свод. Многочисленные труды по военному искусству - малая толика которых дошла до нас - несомненно составлены в начале периода "Борющихся Царств", затем им следовали неуклонно. Искусство полководца и его обязанности также изменились в то время, когда стратегия стала настолько комплексной, что замена полководца могла, и часто так и бывало, привести к поражению армию и подвергнуть опасности целую нацию. Хотя правители продолжали вмешиваться в дела армии (часто при подстрекательстве зависимых министров или коррумпированных чиновников, действовавших по воле других государств), что приводило к катастрофическим последствиям, появились профессиональные военные, занимавшиеся только ратным делом. Если в начале периода "Борющихся Царств" идеалом командующего являлся деятельный и образцовый гражданский администратор, как, например, У Ци, то к концу периода гражданские лица отстранились от военных дел. В периоды Шан и ранней Чжоу битвы происходили на открытой, незащищенной равнине, а армии лишь во время маршей встречали на своем пути города. Хотя какие-то укрепления существовали - как, например, знаменитые толстые земляные стены неолитического и шанского периодов, которые продолжают открывать - но, до встречи с ними войско могло долго идти беспрепятственно. В период "Борющихся Царств" правители предприняли меры для защиты своего царства от напастей, сооружались "великие стены", валы, форты и сторожевые башни по всему государству. Землю защищали больше, чем людей, цели войны изменились, поскольку каждое царство желало не пленных и сокровищ, но уничтожения врага путем захвата его земель, разгрома армии, установления контроля над населением завоеванных территорий. Укрепленные города, ранее военные и административные центры, стали играть огромную роль в производстве и торговле, их население процветало, они также превращались в транспортные узлы. Поэтому, если в периоды Западной Чжоу и "Вёсен и Осеней" разумнее было обойти город, чем терять ресурсы и людей, осаждая и атакуя его, теперь захват или разрушение города стали важны. Появились технические приспособления для штурма и защиты городов: огромные осадные орудия, подвижные щиты, тараны, катапульты и "шагающие башни". Потребовались инженеры, специалисты по взятию и защите стен: моисты, создавшие технологию защитных мероприятий, стали известны благодаря помощи осажденным городам. Поэтому, осуждение осады и штурма городов Сунь-цзы явно устарело ко времени Сунь Биня, изучавшего в своих "Военных методах" уязвимые и неприступные цели. Массовый рост численности пехоты сопровождался повсеместным использованием арбалета в IV в. до н.э., дальнейшим повышением мастерства соединения, развертывания и маневра и даже неохотным внедрением практики варваров для создания конницы. Под постоянным давлением всадников из степей восприимчивые командиры и правители осознали необходимость создания собственных кавалерийских частей. Хотя история появления лошадей в Китае еще не выяснена до конца, известно, что в 307 г. до н.э. правитель У-лин из северного Чжоу, несмотря на решительные возражения, - чтобы облегчить создание конницы - заставил своих воинов облачиться в "варварские одежды" (короткая куртка и штаны) вместо обычных и почитаемых китайских халатов. Начиная с V в. до н.э. всадники появляются в китайских царствах. Искусство выездки, возможно, пришло из Ирана и степей и лошади из других регионов долго славились в Китае быстротой и выносливостью. У-лин был первым из известных нам, кто создал конное войско, что сразу придало огромный наступательный порыв его царству. Седло, там где оно существовало, было примитивным - только скрученное одеяло, стремена же появились лишь в конце Хань. Всадник, таким образом, был вынужден выполнять нелегкую задачу: управлять лошадью и, одновременно, стрелять из лука или сражаться мечом. Полезность таких воинов была ограниченной, и обеспечивалась в большей степени скоростью и мобильностью, чем собственно боевой мощью. Тем не менее, появление конницы, о чем лишь кратко упоминается в военных книгах до танского Тай-цзуна, освободило войска от необходимости биться на открытых, доступных для колесниц пространствах и позволило рассредоточиваться по лощинам, долинам, лесам, холмистым полям и горам, то есть полнее использовать местность. С огромными ордами закованной в доспехи пехоты, вооруженной копьями, алебардами и мечами (возможно, уже из железа) войны в беспрецедентных масштабах стали не только возможны, но и неотвратимы. В III в. до н.э., последнем веке таких войн, видевшем подъем и решительную победу царства Цинь, в битвах, выкосивших население и страны, участвовали сотни тысяч человек, выполнявших "взрывную" и "стойкую" стратегии. В те дни постоянно проверялись и применялись стратагемы и методы знаменитых тактиков, доказавшие свою непреходящую ценность. Царство Вэй История Вэй, одного из главных действующих лиц эпохи, отражает развитие военного дела в период "Борющихся Царств". У Ци стал в царстве Вэй известным полководцем и военным деятелем, в то время, как и Мэн-цзы, истовый конфуцианец, и Вэй Ляо-цзы, которому приписывается авторство одноименного военного канона, наставляли правителя Вэй Хуэй-вана. Одно из семи царств - гегемонов в период "Борющихся Царств", Вэй стало самостоятельной политической единицей в 434 г. до н.э., когда три сильных клана разделили большое и могущественное государство Цзинь на Вэй, Чжао и Хань. В 403 г. до н.э. правитель Чжоу признал дэ-факто царствующих в качестве вассалов а в 376 г. до н.э. они полностью уничтожили потомков цзиньского правящего дома. Расположенное в центральном Китае между двумя соперничающими царствами - Цинь на западе и Ци на востоке, Вэй было самым могущественным из "трех цзиньских государств". Вначале столица находилась в Ань-и, но на плодородных равнинах, где она располагалась, не было естественных преград, таких как горы и овраги, и государство страдало от постоянного давления со стороны враждебных соседей. Будучи сильным и процветающим, оно могло контролировать район Западной реки и отражать угрозу со стороны воинственной Цинь, если же оно ослабевало - вследствие бездарного правления или стихийных бедствий - оно терпело поражения в непрекращающихся войнах. Более того, если Цинь часто было не способно совладать с мощным царством Цзинь, то после раздела последнего ни одно из трех новоявленных царств не обладало достаточным потенциалом для самостоятельного существования, а желания объединиться у них не возникало. Вэнь-ван, правивший Вэй с момента образования до 387 г. до н.э., нуждался в хороших советчиках и приглашал людей ко двору не спрашивая, из какого царства они были родом. Ли Гэ, один из тех, кто откликнулся на такое приглашение, получил высокий пост и стал влиятелен. Он исправил законы, провел мероприятия по увеличению сельскохозяйственного производства, ввел частную собственность на землю и проводил политику стабильных цен на товары. Си-мэнь Бао занимался ирригацией, что значительно повысило благосостояние народа. У Ци, назначенный главнокомандующим, провел много успешных кампаний против Цинь и обеспечил защиту Западной реки. Сын Вэнь-вана У-ван продолжал политику У Ци, заставив два других "цзиньских" царства Хань и Чжао уважать мощь и богатство Вэй, хотя сам У Ци из-зи бесчисленных дворцовых интриг был вынужден бегством спасать свою жизнь. К сожалению, Хуэй-ван, пришедший к власти в 370 г. до н.э., больше преуспел, враждуя с людьми, чем используя их на службе, лишившись, многих талантливых, например, Шан Ян (который впоследствии своими реформами укрепил Цинь). Вместо установления дружеских отношений с соседями, Хуэй-ван их раздражал, всюду обостряя конфликты. Затем он, в конце концов, потерял район Западной реки, чем открыл государство для нападений Цинь и был вынужден перенести столицу в Да-лян, назвав впоследствии свое царство Лян. Два знаменитых сражения ярко иллюстрируют характер боевых действий в этот период. Первое, при Гуй-лине, вызвано желанием Хуэй-вана компенсировать потери от Цинь на западе. Вэйская армия под командованием Пан Цзюаня, атаковала Чжао на севере. Находясь в трудном положении, Чжао обратилось за помощью к Ци на востоке, под предлогом того, что так как оно представляет естественный барьер их защиты от Вэй, Ци стратегически выгодно поддержать Чжао. Хотя правитель Ци согласился, Сунь Бинь - известный стратег, чья книга была недавно найдена - посоветовал подождать, пока два противника истощат силы друг друга и тогда с наименьшим риском и усилиями добиться наибольшей выгоды. В 352 г. до н.э. Ци собрало армию под командованием Тянь Цзи с тем, чтобы нанести отвлекающий удар по Вэйской столице Да-ляну в соответствии с правилами "первым делом захватить самое ценное", " атаковать пустующее" и "наносить удар в незащищенное место". Пан Цзюань, упоенный своими победами в Чжао, ответил, как и ожидали, и поспешил назад. Тогда Ци показало притворную озабоченность и отошло к заранее выбранному месту с тем, чтобы ждать там вэйскую армию, следуя основным тактическим правилам Сунь-цзы и Сунь Биня, как, например, "в покое ждать уставшего". Со своих укрепленных позиций и возвышенной местности Ци не составило труда быстро победить изможденную армию Вэй, нанеся ей при минимальных затратах огромные потери. Несколько лет спустя, Вэй оказалось сжатым со всех сторон: вновь сильным Хань на юге, Цинь на западе, Ци на востоке и Чжао на севере. Хуэй-ван начал кампанию против Хань, усиленного реформами Шэнь Бухая и союзом с Чжао, заключённым, когда Хань вернуло взятые раньше города. Пан Цзюань, которому опять было поручено командование, направил войска прямо к ханьской столице. Хань, как и ранее Чжао, искало поддержки у Ци, суля выгоду от взаимной обороны. И опять Сунь Бинь посоветовал подождать, пока обе стороны истребят друг друга, и Вэй будет еще более ослаблено. Хань приняло защитные меры, но проиграла одну за одной пять важнейших битв и в отчаянной попытке выжить было вынуждено подчиниться Цинь. Тогда Ци выступило в качестве четвертой силы, с главнокомандующим Тянь Цзи и стратегом Сунь Бинем. Пан Цзюань сразу же прекратил военные действия в Хань и повернул назад. Тем временем, Хуэй-ван собрал все силы, назначив своего сына командовать войсками, обороняющими царство, с единственной целью - найти повод для решающего столкновения с Ци. По указанию Сунь Биня армии Ци, продвигавшиеся к Вэй, следовали изречению "будь обманчив". Пан Цзюань самоуверенно считал всех людей Ци трусами, которые скорее побегут, чем сойдутся на поле боя с могущественным Вэй. Поэтому, Сунь Бинь ежедневно уменьшал количество костров в лагере, чтобы создать видимость повального дезертирства. Он также совершил отвлекающий отход, чтобы заманить Пан Цзюаня в удобную местность при Малине, где циский командующий спрятал среди холмов десять тысяч арбалетчиков. Пан Цзюань, очевидно, опасаясь упустить возможность решающего удара по отступающей армии Ци, оставил позади себя тяжелые части и обоз и двинулся вперед с легко вооруженными соединениями. Прибыв к ночи, соединенные силы Вэй попали в засаду. Они были уничтожены смертоносным огнем из арбалетов, и 100000 воинов Вэй бессмысленно погибли из-за самонадеянности и ограниченности суждений своего командующего. Впоследствии, Вэй не только никогда не достигало прежнего могущества, но и постоянно подвергалось нападениям Цинь, чья мощь невиданно возросла, и которое позднее подчинило весь Китай. В 340 г. до н.э. Вэй вынуждено было отдать Цинь 700 ли земли после поражений и перенесло столицу в Далян, чтобы укрыться от бесконечных набегов. Несмотря на то, что появлялись личности, на время восстанавливавшие силу царства Вэй, территория его продолжала уменьшаться, пока, наконец, не было начисто уничтожено вместе с правящим домом в 225 г. до н.э. Военные сочинения Для того, чтобы осознать огромную ценность и непреходящее значение китайской военной классики, необходимо вкратце отметить несколько исторических и политических моментов. Во-первых, обычно военные сочинения не было разрешено держать в частном владении, и их хранили тайно. (Обладание "Шестью секретными учениями" Тай Гуна - книгой, защищающей и проповедующей свержение династии - было особенно опасным для владельца). Во-вторых, почти все эти учения вначале передавались из поколения в поколение, часто в устной форме и всегда в строгой секретности. Наконец, они были записаны - на бамбуковых дощечках - и изредка оглашались. Правительственные переписчики и специальные чиновники собирали таблички для специального пользования, они хранились в императорской библиотеке и ценились так высоко, что избежали печально известной участи сожжения при династии Цинь. Помещенные в архив, они были доступны нескольким знатокам классики, небольшому числу высших чиновников и самому императору. Однако даже этим привилегированным лицам мог быть закрыт доступ к критическим сочинениям, особенно при связи последних с императорской фамилией. Уже после того, когда эти произведения были записаны на бамбуке, шелке или, на бумаге (после ханьской династии), некоторые старались изъять их. Полководец Чжан Лян, сыгравший решающую роль в свержении тиранической династии Цинь и установлении Хань, вероятно владел единственным экземпляром "Трех стратегий Хуан Ши-гуна", который он сам изучал и приказал похоронить с собой. По одной из традиционных версий, этот текст, всё же, вновь появился на свет, когда могила была разграблена в IV веке. Другим примером может являться знаменитый отказ (хотя, возможно, апокрифический) Ли Вэй-гуна, известного стратега и способного полководца, познакомить танского императора с выходящим за пределы оборонительных познаний и тактики учением. По мнению Ли Вэй-гуна, стратегии нападения нельзя распространять, ведь, поскольку империя в покое, они могут помочь только тем, кто стремится к войне и подстрекает к смутам. Семь военных книг, как они традиционно представлены в "Семи военных канонах" со времени сунской династии, следующие: "Искусство войны" Сунь-цзы "Искусство войны" Сунь-цзы всегда считалось старейшим и высочайшим достижением китайской военной мысли, несмотря на то, что предполагаемый автор "Шести секретных учений" - Тай-гун - жил на несколько столетий раньше, чем (возможно) Сунь-цзы. Материалы, представленные в "Методах Сыма", возвращают к периоду раннего Чжоу; "У-цзы" мог быть записан учениками У Ци, хотя и изменялся в дальнейшем; а "Три стратегии", возможно, следуют за "Вэй Ляо-цзы", хотя традиционалисты по-прежнему связывают их с Тай Гуном. Таким образом, одним из возможных порядков расположения (со многими оговорками и неподтвержденными выводами) может быть следующий: Начальный период Второй период Третий период Биографии предполагаемых авторов, как и обсуждение свидетельств о времени создания текстов, помещены в предисловиях к соответствующим переводам. Эти свидетельства условны и часто цикличны, систематическое изучение эволюции стратегической мысли и военных концепций остается за будущим. Тем не менее, представленный выше порядок рассмотрения - хотя он, возможно, возмутит защитников Сунь-цзы - кажется вполне обоснованным в свете традиционных текстологических исследований и недавних находок при раскопках захоронений. Соотносительное расположение книг в третьем периоде (возможно, совпадающем со второй половиной III в. до н.э.) еще предстоит выяснить, Хотя мы признаем такую хронологию, ради последовательности исторического материала и его развития, мы ставим "Шесть секретных учений" вначале, рассматривая Тай-гуна как основного участника великой Чжоуской драмы, и придавшей колорит китайской истории на три тысячелетия. Вслед за ним идут "Методы Сыма", в которых часто встречаются ссылки на события при Чжоу, а затем "Искусство Войны". "У-цзы", составленный, вероятно, по времени близко к "Искусству войны", завершает тексты начала эпохи "Борющихся Царств". Далее произведения идут в хронологической последовательности: "Вэй Ляо-цзы", "Три стратегии Хуан Ши-гуна" и, наконец, средневековые "Вопросы и ответы танского Тай-цзуна и Ли Вэй-гуна" |
