|
Найнджел Пенник, Пруденс Джонс СОДЕРЖАНИЕ Вступление Эта книга посвящена "неведомой" истории Европы, а именно — традиции европейской религии во всех ее многообразных формах с древнейших времен до наших дней. Сегодня большинство людей больше знакомо с неевропейскими местными верованиями, чем со своим собственным духовным наследием. Культы американских индейцев, религии африканских племен, утонченные верования и практики индусов, наконец, с недавних пор вновь набирающее силу японское Синто — все они признаются аутентичными анимистическими традициями различных частей света. Что же касается собственно европейской традиции, от высоких цивилизаций Греции и Рима до родовых объединений пиктов, финнов и других народов, населявших северные районы материка, о которых мы имеем очень мало сведений, то ситуация получается совершенно обратная — считается, что она исчезла практически полностью. Дело представляется так, что традицию эту сначала сменили христианство и ислам, а уже много позднее — постхристианский гуманизм. Но мы в своей книге излагаем противоположную концепцию — что они продолжали существовать и даже более-менее открыто заявляли о себе, причем процесс этот длился вплоть до сегодняшнего дня, когда она обретает новое дыхание. Прежде всего определимся с терминами. Слово "язычник" (речь идет о слове pagan) часто наделяется уничижительным смыслом и обозначает "нецивилизованного человека", "не-христианина" (первое и второе зачастую воспринимаются как одно и то же), и нередко даже сближается по смыслу со словом "варвар". Буквальное же его значение — "сельский", "деревенский" (pagus). Впервые оно приобрело религиозный оттенок в устах первых христиан Римской империи, называвших так последователей других, неиудейских религий, и термин этот появился не потому, что старым богам поклонялись в основном неотесанные деревенские невежды, а не высокообразованные городские "свободные мыслители", как одно время полагали, а потому, что римские солдаты того времени презрительно называли paganus всех гражданских и тех, кто не отличался воинственностью. Первые христиане, считавшие себя "Христовым воинством", свысока смотрели на "домоседов", pagani, т. е. на тех, кто не следовал за ними. Однако уже к четвертому столетию слово pagan вернулось к своему первоначальному значению. Так стали называть всякого, кто поклонялся духу определенной местности (pagus) (54; 17). Слово сохранялось и после того, как о его происхождении забыли, и приобрело совершенно новый смысл; в "языческие" превратились великие классические культуры Греции, Рима, Карфагена и т. д. Раннехристианские авторы составляли гневные проповеди "против язычников", имея в виду философов и теологов, таких, как Платон, Порфирий, Плутарх, Цельс и других своих предшественников и современников. Значительно позднее, когда в эпоху Ренессанса Европа вновь обратилась к античной литературе, ученые того времени писали сочинения о языческой философии, и к девятнадцатому столетию слово "языческий" стало почти синонимом слова "классический". В начале двадцатого века литературный кружок Лоуренса "Язычники" черпал вдохновение у Греции и того, что он называл ее "широким, древним языческим видением, существовавшим до того, как идея и концепция личности сделали все таким маленьким и узким, каковым оно является ныне". Терминология Лоуренса не лишена оттенков современного звучания термина, когда "языческий" опять используется в своем исконном значении "религии почитания природы, которая стремится привести человеческую жизнь к гармонии с великими циклами, воплощенными в ритмах времен года. В целом, мы будем придерживаться именно этого значения слова "язычество": местные, особенно европейские, духовные традиции поклонения природе. И именно так воспринимают язычество и его нынешние приверженцы и последователи. В этом смысле языческие религии обладают следующими общими характеристиками: 1. Они политеистичны, т. е. признают множество божеств, которые могут являться, а могут и не являться воплощением сокрытого единого/двоицы/троицы и т. д., быть или не быть каким-либо образом связанными с ними. 2. Они рассматривают природу как теофанию, манифестацию божества, а не как его "падшее создание". 3. Они признают женский божественный принцип, Богиню с большой буквы (в отличие от многих индивидуальных женских божеств), наравне с мужским божественным началом, Богом, или вместо него. (В этой книге мы используем слово "бог" применительно только к "мужским божествам", а не к "божественному источнику" или самой "божественности".) В этом смысле все анимистические религии различных частей света можно считать "языческими", ибо в них наличествуют эти три качества. Так, индуизм — религия "языческая", а иудаизм, христианство и ислам — безусловно, нет, ибо все они отрицают женское божественное начало и одну либо две остальные характеристики. Буддизм, выросший из местной индуистской традиции, представляет собой в высшей степени абстрактную религиозную систему, имеющую дело, скорее, с тем, что находится за пределами времени и манифестации, чем с вмешательством божеств в земные дела. В чистой форме он мало похож на своего языческого прародителя. Тем не менее всеми тремя перечисленными выше характеристиками обладают как современное язычество в его самых разнообразных формах, так и древние религии народов Европы, как будет показано в настоящей книге. В последние годы многие европейские народы в поисках основ для новой религии двадцать первого века начали обращаться к собственной древней традиции. Эта новая религия, получившая имя "неоязычества" или просто "язычества", в самом широком смысле, по сути, является формой природного мистицизма. Она рассматривает Землю и все материальные вещи как теофанию, излияние божественного начала, которое обычно персонифицируется в лике Великой Богини и ее супруга, Бога, мужского природного принципа. Считается, что эти два начала объемлют все то, что уже есть, и то, что еще только будет. В каком-то смысле это новая религия для новой эпохи. Современная мысль воплощена в этих двух главных божествах, влияние которых, скорее, взаимодополняющее, чем иерархическое или антагонистическое. Современные язычники склонны видеть в богах и богинях персонификацию именно двух начал, в отличие от античности, когда многие боги и богини воспринимались как подлинно независимые, самодостаточные цельности. В своей наиболее широко распространенной форме неоязычество больше похоже на теологию двух начал, чем на политеизм древнеевропейской культуры. Но в то же время современное язычество выросло из старой европейской традиции. Оно вернуло из небытия ее святилища, праздники и божеств в виде живой традиции, сохраняющей их. Приверженцы разных направлений неоязычества, таких, как друидизм, Викка и Асатру, стремятся к тому, чтобы исповедовать современный вариант старых религий, которые описываются или упоминаются в других сочинениях. В Исландии, например, культ Асатру является вполне официальной религией, истоки которой берут начало в древнескандинавских сагах, но которая переводит их в новое, согласующееся с прошлым, но учитывающее особенности нашего столетия русло. С другой стороны, многие неоязычники, особенно в англосаксонских странах, не являются последователями какой-либо одной традиции, а придерживаются мировоззрения, в котором уживаются и почитание природы, и политеизм, и культ Богини, что вполне в духе религиозных настроений в этих странах в целом. Почему язычество вновь возникло в современной Европе и Америке? Об исторических перипетиях этого процесса мы будем говорить в последней главе. Но, по-видимому, первым внутренним толчком стал поиск религии, которая почитала бы Богиню, и тем самым наделяла бы женщин достоинством существ, несущих "печать божественности" в той же степени, что и мужчины. Это считали необходимым женщины, чья политическая эмансипация не нашла соответствующего подкрепления в изменении религиозного статуса. (В языческом, политеистическом индуизме в последнее время как раз очень быстро развивается культ Кали, Великой Матери (219; 47, 71)). Во-вторых, в Европе и Америке все большую популярность завоевывает почтительное отношение к Земле как таковой. Экологическое движение "зеленых" сопровождалось желанием людей уделять больше внимания внутреннему содержанию физического мира, его ритмам и его "гению места". Это привело к признанию необходимости и ценности нового понимания традиционных практик и верований и лежащей в их основе философии, которые являются по преимуществу языческими. Наконец, развитию этих взглядов способствовало и влияние восточной "языческой" философии, давшей высокое обоснование тем практикам, которыми в прежние времена пренебрегали, считая их необоснованными и суеверными. Таким образом, возрождение язычества можно рассматривать как составную часть общего процесса возвращения человека, в течение долгого времени рассматривавшегося монотеистическими религиями и "светским" материализмом в отрыве от окружающего его мира, назад, к более гармоничному существованию, которое имеет как физический аспект (ибо материальный мир понимается в нем как существенная составляющая жизни), так и хронологический, что подтверждается поиском преемственности между древними учениями философов и современностью. Старые религии чаще всего не слишком хорошо известны неспециалистам, и потому факты, свидетельствующие о продолжении их традиции, нередко не понимаются или ошибочно считаются "случайностями" или "суевериями". Именно изучению таких фактов и свидетельств и посвящено настоящее исследование. Географические рамки нашего исследования охватывают всю территорию Европы, начиная с Греции и Восточного Средиземноморья, где были созданы древнейшие европейские письменные памятники. Затем мы обратим свой взор на Запад, где перед нами предстанет Рим и его обширная империя, и так называемый "кельтский пояс": Франция, Британия и часть Нидерландов. Потом мы будем говорить о землях, которые ныне занимают Германия и Скандинавия и, наконец, о восточной и центральной Европе, балтийских государств и России, которые (за исключением России и южнославянских государств) стали появляться в исторических хрониках позднее остальных. Европа представляет собой географическое единство, разделяемое на север и юг грядой альпийских гор, а на запад и восток — условной линией по меридиану Праги. После того как границы христианского мира были очерчены Священной Римской империей на западе и Византийской империей на востоке, Европа стала цельной в культурном отношении частью света, и ее древние религиозные традиции стали отступать в тень, уступая одну территорию за другой. В настоящем исследовании мы пытаемся выявить эту живую, но наполовину сокрытую и неведомую европейскую традицию. С начала зафиксированной в письменных источниках истории и до настоящего времени минуло много веков: в различных странах ход времени считали по-разному. Процесс истолкования и анализа реликвий каменного века слишком сложен и в настоящее время вызывает слишком много споров, чтобы мы могли достойно осветить его в рамках настоящей работы. Мы полагаем достаточным рассказать о том, во что люди верили и что они делали, в какое время и в каких странах. Это — захватывающая история, и мы начнем ее с древнейших из известных нам письменных свидетельств. ГЛАВА СЕДЬМАЯ На севере Европы, на обширном пространстве между Рейном и нынешней Литвой, обитали племена, которых римляне называли germani. Слово буквально означает "состоящие в родстве" и, возможно, указывало на этническую близость германцев к кельтам. Тацит сообщает, что первоначально так именовалось только одно из племен, и лишь позднее название распространилось на народ в целом (Germania 2). Но какую бы этимологию ни имело слово, племена, жившие к востоку от Рейна, не считали себя единой общностью; современная наука, в свою очередь, также не склонна говорить о сколько-нибудь глубоких различиях между народами, жившими в начале н.э. к востоку и к западу от Рейна (см., напр., 70). Скорее всего, различия между племенами, как лингвистические, так и культурные, начали формироваться, когда Юлий Цезарь создал искусственные границы, их разделившие. Ниже мы будем говорить о религиозной истории народа, жившего в римские времена к востоку от Рейна (или, по крайней мере, происходившего оттуда). Культура, выросшая в районе современного Копенгагена, была значительно проще южных "кельтских" культур Гальштата и Латена. Равнины Германии небогаты залежами железной руды (300; 135-136), (41; т.9, гл. 3), (43; т.1, гл. 7). Наверное, поэтому вплоть до III-IV вв., когда эти скудные запасы руды стали разрабатываться, у германцев не было хорошего оружия. Именно в это время часть народа, предки скандинавов, окончательно осела на полуострове Ютландия, а другая часть еще ранее покинула его и расселилась на восточных равнинах. Одно из восточных племен - бастарны, обитавшие в Карпатах - около 200 г. до н.э. не раз угрожали греческим городам на побережье Черного моря, а в следующем столетии к Рейну и дальше на юг, к Альпам, двинулись и западные германцы. Под их давлением кельты-гельветы ушли в Швейцарию, а кельты-бойи (территория их прежнего обитания и поныне называется Богемией) - в долину реки По. Западные германцы долины Рейна постоянно конфликтовали с кельтами римской Галлии, пока, наконец, не объединились с ними. Так появились франки и саксы. В 9 г. н.э. они отразили наступление римлян, полностью истребив три легиона, но даже не предприняли попытки выйти за линию Рейна. Они оставались к востоку от реки еще целых четыре столетия, пока не научились делать железного оружия. Именно тогда бог-кузнец занял одно из первых мест в их мифологии. Восточные германцы, которых во времена Тацита называли свевами, а позднее стали называть готами, обладали, по-видимому, более передовой технологией. Тацит говорит, что они были вооружены круглыми щитами и короткими мечами (Germania 43.6), а в ритуальном хранилище, обнаруженном около Пиетросса в Румынии и датируемом III в. н.э., найдено множество инкрустированных ваз, кубков и ожерелий весьма изысканной работы, сделанных в германском, греческом и иранском стиле (329; 29). Легенду о происхождении свевов пересказывает историк VII в. Иордан: якобы родина их - Южная Скандинавия (свевы дали имя шведам), потом на трех кораблях они достигли балтийского побережья Пруссии, где разгромили вандалов и другие племена. При пятом царе они двинулись на юг, к Черному морю, где греко-римские войска сдерживали их вплоть до правления Аврелиана (270-275). Затем они вторглись в Дакию, изгнав оттуда кельтов, осевших там еще в V в. до н.э., и получили имя вестготов. Племена, оставшиеся на территории Украины, стали называться остготами. Они создали огромную империю, раскинувшуюся от Дона до Днестра и от Черного моря до Белоруссии. Тем не менее, в 370 г. их покорили гунны (хотя в Крыму на готском языке продолжали говорить как минимум до 1554 г.), и тогда началось великое переселение готов. Мы видели, как остготы завоевали Италию, вестготы - южную Галлию и Иберию, а вандалы - еще одно германское племя - Африку. В 568 г. Италия, только что освобожденная от готов императором Юстинианом, вновь оказалась под властью варваров - на этот раз лангобардов, готского племени, изначально обитавшего в устье Эльбы, около современного Гамбурга. Даже став христианами, готы продолжали жить по законам, в основе которых лежали германские обычаи. Со временем, когда готы укрепились в Испании, законы были сведены в кодекс. В 487 г. король франков Хлодвиг победил последнего из уже "независимых" галльско-римских полководцев, и западные германцы основали новое государство - Францию. В Италии, Франции и Испании готы отчасти романизировались, так что в целом латинская культура "превалировала". На смену готскому языку пришли романские языки. В Германии и Британии этого не произошло, поэтому языки и культура остались германскими, хотя на их западных границах и сохранились кельтские анклавы. К 550 г. англы и саксы овладели территорией будущей Англии, и, таким образом, правящий класс во всей Европе, частично латинизированный, стал германским. В конце I в. н.э. Тацит сообщал, что германцы передавали собственную историю исключительно в песенной форме. Их устная культура отчасти походила на кельтскую, однако у них было и своеобразное "священное писание", запечатленное на деревянных дощечках. Их мифы имели патрилинейное происхождение: бог Туисто, сын земли, родил трех сыновей, давших имена трем группам германских племен. Туисто - бог племени (готский Thuidisco и кельтский Teutates). Его эпитет "сын земли" перекликается со скандинавской легендой, записанной значительно позднее. В "Обмане Гильфи" (середина XIII в.) рассказывается, что земля была сотворена из тела гиганта, а люди произошли от двух предков, сделанных из стволов деревьев - Аска и Эмбля. Таким образом, и здесь человеческие существа порождены живой силой земли. В более раннем мифе трое сыновей Туисто дают имена трем народам: ингевонам, ближайшим к морю, герминонам, "внутренним", и истевонам, "остальным" - согласно Тациту, а согласно Плинию -обитавшим поблизости от Рейна. Два из этих названий появляются позднее и в именах племенных богов. Шведские короли Ynglingasaga, правившие людьми, "живущими рядом с морем", вели свое происхождение от бога Ингви, а обитателей центральной Германии король франков Шарлеман в IX в. разгромил в битве около священной рощи, в которой находился культовый символ Ирминсул, или "Небесный столб" - высокая деревянная колонна, напоминавшая те, что во времена романо-кельтского владычества в долине Рейна воздвигали в честь Юпитера. Название "истевоны" не похоже на имя кого либо из германских богов; возможно, что Плиний ошибся с рекой. Еще со времен Геродота не Рейн, а Дунай называли Истром (Hister или Istar). Истевоны могли быть восточными германцами, а Иста - божеством их реки. Все германцы, согласно Тациту, отличались исключительной силой и отвагой, но, в отличие от кельтов, они одевались очень скромно, а порой и вообще чисто символически - мужчины из одежды носили только плащи. Верность своему племени была превыше всего: считалось позором пережить в битве вождя. Германцы отличались от кельтов также тем, что жили не в укрепленных городах, а в деревнях, причем дома их стояли отнюдь не кучно. Основными занятиями германцев были охота, рыболовство и земледелие. Походили же германцы на кельтов своим пристрастием к спиртным напиткам, но если кельты пили средиземноморское вино, то германцы в огромных количествах поглощали "национальное" - пиво. Политическое устройство западных германцев отличалось демократичностью (или практичностью): вождей своих они выбирали по заслугам, однако разрешение гражданских дел и наложение наказаний находилось в руках священнослужителей, "как если бы к наказанию человек приговаривался не по приказу вождя, а по воле божества, неотступно присутствовавшего рядом во время битвы" (Germania 7.2). Таким образом, можно говорить скорее о культе символического искупления вины, чем об индивидуальной ответственности, (о друидах говорили, что они приносили в жертву невинных, если преступников "не хватало"). Священные образы и знаки (или знамена, signa) германцы хранили в рощах, а во время битвы шли в бой вместе с ними. Богами их, согласно interpretatio romana, были Меркурий (Вотан?), Геркулес (Донар?) и Марс (Тиу?). Тацит сообщает, что свевы, одно из восточных племен, совершали жертвоприношения Исиде, культовым символом которой являлся корабль - либурнийская галера, показывая тем самым, что их религия пришла извне (Germania 9.2). Однако, образом Секваны, божества реки Сены, тоже был корабль, почему мы вправе заключить, что этот культ "Исиды" мог иметь на самом деле местное происхождение. Тип корабля, однако, свидетельствует о том, что свевы были одно время знакомы с товарами из восточного Средиземноморья. Во времена Тацита "Свевом" называли реку Одер, так что божество реки вполне могло быть и божеством племени. В дальнейшем мы увидим, что у восточных германцев богинь было гораздо больше, чем у западных. Все германцы, утверждают и Тацит, и Цезарь, верили в пророческую силу женщин, и потому прорицательниц даже порой приравнивали к божествам. Одной из них была Веледа, своей песней ведшая германцев в битву в правление Веспасиана (69-79) и в 78 г. привезенная в Рим. В равной степени почитались ее предшественница Ауриния и другие женщины. Традицию обожествления вдохновенной сивиллы можно сравнить с римской языческой практикой и с синтоистской, где умершая предсказательница становится kami. Еще одной знаменитой прорицательницей была алемано-франкская Тиота. Провидицу племени семнонов, в 91 г. вместе с царем Масьясом отправившуюся в Рим, звали Ганна (древняя германская магия называлась gandno). А Валубург (от walus, "волшебный посох") во втором столетии новой эры находилась в Египте вместе с армией (284; 51). Женщина по имени Галиаруннос, общавшаяся с тенями умерших, в V в. была изгнана из земель готов царем Филимером. Уже много позднее саги Biskupa, Heidarviga и Vatnsdoela прославили знаменитую исландскую прорицательницу Тордис Спакона. Есть некоторые свидетельства и о том, что "божественные женщины" жили вместе с животными. Так, в лесах Швеции вместе с волками жили варгаморы, мудрые женщины. Саги повествуют также и об обычных женщинах, предсказывающих будущее, оберегающих и исцеляющих своих мужей с помощью заклинаний. По-видимому, для германских жен это было частью обычного повседневного домашнего труда. По сведениям Тацита, германцы занимались и гаданием, которое совершали глава семьи или, в особо важных для всего племени случаях, жрец. Гадание проводилось посредством полосок дерева, срезанных с орешника, которые произвольно разбрасывались по белой ткани, после чего гадатель собирал их, глядя при этом на небо. Похожие ритуалы, только уже с деревянными дощечками с вырезанными на них рунами, происходили и в период Средневековья. Фонетический рунический алфавит появился лишь в IV в., более ранние знаки скорее всего представляли собой идеограммы. Кроме того, существовала и практика гадания по полету птиц и поведению лошадей. Священных белых коней выводили из рощи, где их постоянно держали, и запрягали в церемониальную колесницу, после чего наблюдали за их ржанием и фырканьем. Накануне новолуния и полнолуния собиралось все племя: эти дни считались благоприятными для принятия решений. Германцам были знакомы понятия преступления и ответственности, ибо за различные проступки накладывались различные наказания. Предателей и дезертиров приговаривали к повешению, а трусов и тех, кого замечали в пристрастии к "телесным мерзостям", бросали в болото, огораживая "место погребения" барьером. За последнее время обнаружено несколько таких могил, хотя, возможно, не во всех из них похоронены преступники. Есть и еще одно сходство между кельтскими и германскими обычаями. Если верить Тациту, и тех, и других отличала суровая мораль, столь контрастировавшая с распутной жизнью римлян и вольными нравами галльских кельтов. Германцы были сильными людьми, они неукоснительно придерживались законов и моногамии. Впрочем, у них не считалось зазорным праздно лежать целый день у огня или напиться до ужасного состояния. Погребальные обряды германцев также отличались простотой: мертвых укладывали на погребальный помост вместе с оружием, а порой и с лошадьми, а поверх насыпали торф. Сведений о том, как германцы хоронили женщин, у нас, к сожалению, нет. Таковы были воинственные западногерманские племена. Восточные же германцы, которых Тацит называет свевами, несколько отличались от них. Конечно, воинственность и неискушенность оставались их главными чертами; но они уделяли большое внимание уходу за волосами. Мужчины забирали волосы назад и завязывали узлом либо на макушке, либо на задней части шеи, чтобы казаться еще более высокими и устрашающими. Религией их, в которой свое место занимали не только боги, но и богини, был шаманизм, с элементами транса и экстаза. Семноны, во времена Тацита жившие в Бранденбурге, около современного Берлина, а в затем мигрировавшие на юг и образовавшие конфедерацию алеманов, регулярно собирались в древнем лесу и перед началом церемоний приносили в жертву людей. Там же находилась и священная роща, куда людям разрешалось входить только будучи связанными, "принизив себя для того, чтобы открыто нести силу божества" (Germania, 39.3). Это похоже на описание трансового исступления, как в сантерийской концепции "освобождения" божеством. Германцы как минимум "играли роль" божества, как в современной практике Викка. Если в священной роще человек случайно падал (что нередко случалось в состоянии транса), то вставать на ноги ему запрещалось: извиваясь, он должен был выползать из рощи. Тацит осуждает этот обычай как "суеверный" и добавляет, что истоком его являются верования семнонов в то, что роща - дом божества, давшего начало их племени и властвующего над всеми вещами, а все остальное подчиняется ему и является частью его владений. Семноны, "хозяева" священной рощи, считали себя главным кланом свевов. Мировоззрение свевов отчасти напоминает римское, перекликаясь с ярко выраженными в последнем стремлением к господству над остальными народами, и с римской религией, "вбирающей" в себя всех прочих богов. В отличие от рассматривавшихся нами прежде народов, германцы неизменно возводили своих человеческих прародителей непосредственно к божеству. Иордан, историк вестготов, сообщает, что они поклонялись своим предкам под именем ансов, равно как и богу, тождественному Марсу. Именно этому богу они посвящали главные боевые трофеи, развешивая добычу на деревьях. О традиции северных язычников приносить награбленное в жертву богам свидетельствует также Орозий в своем описании разгрома римской армии кимврами в нижнем течении Роны в 105 г. до н.э. Кимвры захватили два военных лагеря римлян и, выполняя данный богам обет, начали приносить в жертву все подряд: "Они разрывали на части и выбрасывали одежды, швыряли в реку золото и серебро, кромсали на куски воинские доспехи, срывали упряжь с лошадей, после чего лошади кидались в реку, и вешали на деревьях взятых в плен. Не было ни добычи победителям, ни пощады побежденным". Цезарь сообщает, что кельты точно так же посвящали военные трофеи своим богам, с той лишь разницей, что они не развешивали их на деревьях или в святилищах, а складывали кучей на освященной земле. Иордан отмечает, что в свое время и вестготы приносили в жертву людей, но они отказались от этого обычая уже к тому времени, как вышли к побережью Черного моря. Не совсем ясно, рассматривали ли восточные племена своих богинь также и как божественных прародительниц, или же только как покровительниц и заступниц. Ныне хорошо известно, что племена, жившие в устье Эльбы и на юге современной Дании, поклонялись Нертус, Матери-Земле. Считалось, что она постоянно вмешивается в жизнь людей и ездит в повозке, запряженной коровами. Священнослужитель богини Нертус "чувствовал", когда они собирается покинуть свое святилище на острове, и с глубоким почтением следовал за повозкой все то время, пока богиня объезжала людские владения. И тогда наступал великий праздник - единственное время, когда воинственные германцы складывали оружие. В конце путешествия повозку и все ее содержимое мыли в озере. Ритуал исполняли рабы, которых после этого топили. Никому не дозволялось видеть богиню на пороге смерти. Греки и римляне, как мы помним, тоже совершали ритуальное омовение священных вещей после праздничного шествия, но архаический ритуал жестокого продолжения этого омовения был им неведом. Нагарвалы, жившие ближе к истокам Одера, на Ризенгебирге, практиковали форму древней религии, в которой главную роль играл жрец, облаченный в женское платье, руководивший проведением церемоний в честь богов-близнецов Алки (название, возможно, означает просто "боги"), в римской интерпретации превратившихся в Кастора и Поллукса. Священнослужитель в женской одежде типичен для религий транса. Мы уже видели galli, жрецов-кастратов экстатического малоазийского культа Великой Матери, одевавшихся, согласно Апулею, как женщины. В восточном шаманизме облачение жреца в одежду другого пола свидетельствовало о его "неподвластности" обычной жизни. К сожалению, Тацит не сообщает нам подробностей о культе Алки. Еще далее к востоку, на территории современной Литвы, жило племя эстиев (название сохранилось в имени эстонцев), которые, как пишет Тацит, говорили на том же языке, что и бритты, и поклонялись матери богов, символ которой - фигурку дикого кабана - они всегда брали с собой в качестве защитного амулета, считая его самым надежным оружием. Жрецы богини считались святыми людьми, защищенными от хаоса повседневной жизни. Кабан был священным животным и у кельтов, а в позднегерманской религии животное приносили в жертву Фрейе и Фрие (Фригге), божествам, дарующим удачу и изобилие. Эстии собирали янтарь - еще один знак Фрейи в поздней мифологии; Тацит говорит, что они не подозревали о том, каким спросом пользовался янтарь у римских торговцев, что, впрочем, маловероятно, ибо янтарные торговые пути между Балтикой и Средиземноморьем существовали еще со времен этрусков. (myth239 Каменный идол из Эффине, Франция. Вероятно, местный или племенной бог, которому поклонялись до римского завоевания Галлии. На торсе божества изображен кабан, одно из главных культовых животных кельтов). Наконец, Тацит упоминает ситонов, во всех отношениях похожих на другие племена за тем исключением, что у них царил матриархат. Очевидно, что у восточных германцев женщина, божественная или реальная, пользовалась куда большим авторитетом по сравнению с западными германцами, у которых все божества были мужскими и о которых, в отличие от бриттов, никак нельзя сказать, что для них "не имело значения, какого пола их правитель". Древние восточные германские племена соприкасались со славянами, которым в нашем исследовании посвящена восьмая глава. Когда культура вестготов и остготов перешла из стадии этнографической на стадию историческую, сведения об их религии практически исчезают. История мученической смерти Св. Сабы, утопленного в конце IV в. вестготами, заставляет предположить, что таков был их традиционный ритуал жертвоприношения, как и в случае с рабами Нертус. Кроме того, некоторые авторы сообщают, что племена, жившие вокруг Черного моря, в том числе и готы, почитали бога меча. Согласно Аммиану Марцеллину, аланы (монголойдное, но типичное для данной территории племя) "втыкали в землю обнаженный меч, который они считали божеством войны и защитником своих домов" (76; 71). Меч также служил олицетворением скандинавского Тора, бога войны и справедливости, руническое изображение которого представляет собой направленную острием вверх стрелу либо стилизованный меч. Источники времен готского нашествия ничего не сообщают нам о готских богинях. Германские и скандинавские святилища претерпели ту же эволюцию, что и сакральные места других народов в других регионах. В Исландии X в. ландветтирам (духам земли, покровителям той или иной местности) посвящали поля и горы. В Landnamabok (5.6), истории заселения Исландии, описываются поклонения около водопадов, в пещерах и на священных холмах, в которые переселяются души умерших. Гора Хельги почиталась столь высоко, что никому не дозволялось даже смотреть на нее, не совершив перед этим омовения. На священных землях запрещалось справлять нужду и уничтожать живое (203; 348). Священные места отмечались фигурами на холмах, столбами, грудами камней и лабиринтами. Пирамиды из камней возводили обычно там, где проходили наиболее важные церемонии, blot. (Слово blot означает "кровавые жертвоприношения". Оно родственно не только современному английскому "blood" - кровь, но также "blessing" - благословение.) Каждая пирамида имела свое собственное имя (напр. Flokavarda, Landnamabok 1.2). Часто они располагались около каких-нибудь границ. Веланд-сток, пограничный знак неподалеку от Уайтлифа, Букингемшир, упомянутый в хартии 903 г., представлял собой "столб", или фаллический символ, посвященный богу-кузнецу Вейланду. Самый известный из таких столбов - Ирминсул, стоявший у Эресбурга (ныне Обер-Марсберг, Вестфалия, Германия). В Translatio S. Alexandri (гл. 3) говорится, что саксы поклонялись большому деревянному столбу, установленному на открытой местности. На их языке он назывался Irminsul, что означает "вселенский столб". Лабиринтами отмечали те места, где проводились весенние ритуалы, а также совершались предсказания погоды и церемонии в честь умерших (как в Розаринге, Лааса, Уппланд, Швеция, где прямая "дорога мертвых" и каменный лабиринт примыкали к кладбищу). Англосаксонский Wih - это статуя божества, стоявшая на открытом месте. Другим характерным примером подобного рода святилищ, в которых поклонения совершались под открытым небом, является скандинавский Ve: огороженное место прямоугольной, овальной или треугольной формы, окруженное камнями или освященным забором из жердей (и веревок), сделанных из орешника и называвшихся Vebond. Их могли устанавливать и временно, например, когда племя собиралось для того, чтобы засвидетельствовать возвращение долга или принесение клятвы. Ритуальные поединки тоже происходили внутри вебонда, и боксерский ринг (хоть и квадратный по форме) можно считать наследником древней традиции. Более изысканные святилища - англосаксонский Traef и скандинавский Horgr (буквально "каменные отложения") - походили на палатку, шатер или небольшой павильон с алтарем или идолом божества внутри. Hof, являлся настоящим священным сооружением, в котором отмечали начало каждого времени года. Hof делился на две части: skali, собственно зал, и afhus, святилище, в котором хранились священные предметы и образы. Хотя религиозные церемонии большей частью проходили в Hof, строились и полностью закрытые деревянные храмы (англосаксонский Ealh). Главные храмы в честь божеств скандинавского пантеона стояли в Йеллинге (Дания), Сигтуне и Упсале (Швеция), Тронденесе, Леде, Скирингссале и Мэри (Норвегия), а также Дублине (Ирландия). Храм в Упсале был квадратным по форме и походил на храм в честь прусского бога Свантовита в Арконе, на священном острове Рюген в Балтийском море. В Исландии поклонения храму совершал каждый крестьянин общины, хотя именно жрец-хранитель обязан был содержать храм, причем за свой счет. В Erbyggja Saga говорится о храме, построенном Торольфом Мострарскеггом в Торснессе на Снэфелнессе. Торольф привез с собой из Норвегии высокие столбы, из которых там был построен храм, и бросил их за борт с тем, чтобы воздвигнуть новый храм на том месте, где их прибьет к берегу. Похоже, что это была обычная практика: когда Торхадд Старший, жрец храма в Трандхейме, Мэри, отправился в Исландию, он взял с собой не только столбы, но и землю из-под храма (Landnamabok 4.6). После собственно земли наиболее почитаемыми элементами святилищ являлись деревья, столбы, опоры, а также священная роща, Ve и храм. Жители севера также совершали паломничество к местам предков: так, исландец Лопт каждые три года плавал в Норвегию, чтобы поклониться храму своего деда (Landnamabok 5.8). Вход в храм Торольфа находился с боковой стороны. Внутри располагались столбы с высокой опорой, утыканные "божественными гвоздями". Они отмечали границы святилища. В храме стоял алтарь с жертвенником, который окружали образы богов. На алтаре лежало священное кольцо: во время церемоний его надевал хранитель храма. Именем кольца приносили клятвы. Там же была и жертвенная чаша с приспособлением, разбрызгивавшим кровь. Храм в Упсале Адам Бременский описал около 1200 г., примерно через столетие после того, как он был разрушен: "В этом храме, полностью отделанном золотом, люди поклоняются образам трех божеств... У всех богов есть свои жрецы для подношения жертв". Знаменитый храм Черного Тора в Дублине, который называли "золотым замком", разграбил в 994 г. ирландский король Мэл Сихлайнн, забравший из него все сокровища, в том числе и золотое кольцо. С распространением христианства языческие святилища перестраивались - на их месте возводили церкви. Яркий пример - Ve в Йеллинге, Дания. То же произошло и в Гамла Упсале в Швеции, где, правда, огромный деревянный храм просуществовал до 1100 г. Предполагается, что поначалу здесь была священная роща, позднее на ее месте появился Horgr, а уж затем храм. Храм разрушили, и построили христианский собор. Однако, во времена англосаксов и викингов на месте прежних святилищ вновь начали проходить языческие погребения. Пример - Пилский собор на острове Мэн, где после христианских погребений опять стали хоронить по языческим, скандинавским обычаям. В 1852 г. во дворе собора Св. Павла в Лондоне нашли погребальный камень эпохи викингов с руническими письменами, вырезанными, по-видимому, рукой шведского мастера (349; 135-136). Праздничный календарь германцев Тацит утверждает (Germania 26), что у германцев было только три времени года: весна, лето и зима. В Книге Законов Исландии, появившейся через тысячу лет, сказано только о двух - зиме и лете. На самом же деле древние германцы скорее всего делили год на шесть частей, по шестьдесят дней в каждом, или, если угодно, на шесть сдвоенных месяцев. В эпоху викингов (после VIII в.) лето состояло из двух месяцев (в римском стиле), называвшихся Litha, а календарь Готской церкви VI в. называет римский месяц ноябрь "первыми святками", из чего можно заключить, что были и "вторые святки" - декабрь. Англосаксонский монах Беда Достопочтенный в 730 г. также отмечал, что Litha - это июнь и июль, а Giuli - декабрь и январь. Таким образом, нам известны названия только двух из шести частей германского календаря. Шестеричный год германцев, с тремя главными праздниками, лежит в основе как юридического, так и учебного университетского года. Год у германцев, как и у кельтов, начинался с наступлением зимы, с праздника, эквивалентного Самайну. В Германии и Франции этот праздник в конце концов слился с христианским Мартыновым днем (11 ноября), а в Англии - с Днем всех святых (1 ноября). Он знаменовал собой и начало финансового года: именно в этот день следовало платить церковные подати, равно как и выплачивать первую треть заработка служанкам и вносить первый взнос за аренду. В период от одного Мартынова дня до следующего происходили все назначения и подводились счета. В Скандинавии, куда зима приходит раньше, праздник назывался "Зимние ночи"; его справляли в четверг между 9 и 15 октября. Вторая часть года начиналась в середине марта (позднее ее стали приравнивать к Пасхе, середине Великого Поста или дню Св. Гертруды, 17 марта). Традиционные языческие элементы вошли и в христианские празднования Пасхи, например обычай красить яйца (заимствованный у язычников балтийского побережья) и готовить пасхального кролика или зайца (напоминающий о "священных зайцах" британских племен). В марте, или в Пасху, надлежало выплачивать вторую часть податей, осматривать и отбирать домашний скот. Март месяц знаменовал также начало второго этапа сельскохозяйственного года. В Голландии "маем" называли целых четыре месяца, от 15 марта до 15 июля (332; 45). В Скандинавии, где римско-христианское влияние начало проявляться только к 1000 г., год начинался в октябре, а второй праздник, проходивший через четыре месяца, назван в "Саге о Св. Олафе" днем "главных жертвоприношений в Упсале в месяце Гой (февраль)". В течение недели были открыты ярмарки и базары, однако с приходом христианства ярмарочная торговля была перенесена на 2 февраля (День свечей) и продолжалась всего три дня. Последний отрезок года начинался в середине июля (впоследствии он совпал с праздником урожая 1 августа). В Германии, Франции и Англии он по-прежнему остается важной юридической и сельскохозяйственной датой. До 1 августа не стригли овец, а в предшествовавшие ему недели отбирали слабых животных и откармливали их для продажи. В праздник урожая обычно заканчивался и летний выпас овец: словосочетанием "земля дня урожая" называли пастбище, взятое в аренду именно до 1 августа. В Скандинавии третья часть года начиналась на месяц раньше. "Летом совершали жертвоприношения, дабы год подарил мир и изобилие" ("Сага об Олафе Триггвасоне", гл. 74). Это происходило также в четверг, между 9 и 15 июня. В Исландии праздник стал днем ежегодной Генеральной Ассамблеи - Алтинга. О германском делении года на две половины известно гораздо больше, поскольку скандинавский вариант сохранился вплоть до XII в. и нашел отражение в исландской Книге Законов. День лета, знаменовавший начало летней половины года, праздновали в четверг между 9 и 15 апреля, а наступление зимней половины года - между 9 и 15 октября. Позднее этот праздник ассимилировался с христианским Днем Троицы или Днями молебствий, а во Франции и Англии сохранил некоторые характерные черты кельтского Белтана. В средневековой Европе все городские счета велись от Мартынова дня (ноябрь) до Троицы (май), а затем от Троицы до Мартынова дня. Это продолжалось вплоть до XVI в., когда им "на смену" пришли Пасха и Михайлов день. Троицын день праздновали по классическим языческим традициям - с играми, процессиями, скачками на лошадях и пиршествами. Игрища Троицына дня сохранялись вплоть до Развитого Средневековья в качестве рыцарских турниров, столь хорошо знакомых всем читателям легенд о короле Артуре. На севере Англии и сегодня устраивают карнавалы с оркестрами, праздничными повозками и танцами девушек-цветочниц. В эпоху викингов год делился уже на четыре части, но свидетельства о времени проведения трех или четырех праздников крайне скудны и неопределенны. Согласно скандинавским источникам, зимний праздник проходил между 9 и 15 января, в середине зимней половины года. В Норвегии христианский король Хакон Добрый (940-963) "издал указ, по которому святки надлежало отмечать в тот же день, в который отмечают его прочие христиане; до этого же праздник устраивали в ночь hoku, в середине зимы, и он длился три дня". В традиционном календаре германцев "святками" назывался не праздник, а часть года в два месяца. Согласно Тилле (332; 194), Ynglingasaga не упоминает о святках ранее 840 г. - главными торжествами считались "Зимние ночи" середины октября. В период с 840 по 1000 г. Зимние ночи и святки упоминаются примерно с одинаковой частотой, а после 1000 г. святки становится уже главным праздником, что неудивительно, поскольку примерно в это время Скандинавия официально приняла христианство. Неизвестно, имел ли место языческий праздник в день зимнего солнцестояния. Английский монах Беда Достопочтенный утверждает (730 г.), что у древних англов год начинался 24-25 декабря. Однако, он называет этот праздник не "святками" (поскольку святки для него - это два месяца: декабрь и январь), а "Днем матерей". В VIII в. церковный год начинался с Рождества, но по римскому календарю, от которого произошел и церковный, год отсчитывался с январских календ. Все прочие источники свидетельствуют о том, что год в Северной Европе начинался с "Зимних ночей" или Самайна. Говорит ли Беда о неизвестном нам английском обряде, посвященном трем матерям-богиням? Возможно. Но, как полагает Тилле, он в равной степени мог говорить и о языческой адаптации христианского Рождества. В VIII в. был издан по крайней мере один церковный указ (Труллским собором в 706 г.), запрещавший некоторые особо грубые церемонии, устраивавшиеся верующими фанатиками в честь счастливого разрешения Богоматери от бремени. В честь последа Божьей Матери пекли круглые плоские лепешки, placentae, известные еще со времен римских семейных праздников. Ее днем был Сочельник. Еще в XIX в. в сельских районах Шотландии жители устраивали символическое представление, изображавшее рождение Христа. Кто-то из членов семьи вставал ранним рождественским утром и пек пироги, которые остальные члены семьи съедали лежа в постели. Таким образом, свидетельство Беды Достопочтенного о том, что год у германцев начинался в день зимнего солнцестояния, остается единственным и противоречит всем остальным источникам. Обряды, совершавшиеся в середине зимы и соединившиеся с христианским Рождеством, были, как мы видели, северной адаптацией римских Сатурналий. Но день летнего солнцестояния, отмечавшийся в установленное время - 25 июня, уже на раннем этапе истории германцев стал популярным народным праздником. В средневековых текстах немецкое слово Sonnenwende всегда указывает на летнее, а не на зимнее, солнцестояние. В конце I в. н.э. германские части римской армии, стоявшей в Честерхольме, составили перечень припасов, приготовленных для праздника, который дошел до нас. В начале VII в. епископ Нойонский Элигий (Фландрия) осудил устраивавшиеся его паствой в день 24 июня песнопения и состязания по прыжкам (118; 7). В средневековой Германии в этот же день, получивший в христианской традиции название Дня Иоанна Предтечи, происходили веселья и пиршества. Особенно радовались ему мальчишки-подмастерья. В некоторых скандинавских поселениях традиционные подношения совершались не 9-15 июня, а в день летнего солнцестояния. На острове Мэн сохранился установленный еще викингами обычай каждый год 25 июня проводить заседания "парламента" на искусственном холме Тинвальд (равнина собраний). Влияние же христианства проявилось в том, что теперь каждый делегат носит в этот день веточку Св. Иоанна. В Скандинавии в честь середины лета и сегодня разжигают костры. Кроме того, в Северной Европе сохранился обычай спускать в этот день с холмов объятые пламенем колеса. В середине III в. племена, жившие в долине Рейна, образовали единую общность и стали называть себя "франки" - "смелые", "вдохновленные". На юге часть свевов-алеманов начала совершать набеги на Италию и Южную Галлию. Центральные же племена к концу столетия объединились в союз саксов и стали расширять сферу своего влияния. Они оттеснили франков на запад и, как мы видели в гл. 6, грабили побережье Южной Британии и Северной Галлии. Саксы оставались язычниками еще на протяжении полтысячелетия. В Британии их нашествие рассматривали как столкновение двух вер и битву цивилизации с варварством. Победили в ней варвары. Описания кровавых сражений сохранились в трудах только одного историка - Гилдаса, жившего столетия спустя после вторжения. Британия превратилась в конфедерацию язычников-германцев, возводивших своих божественных предков не к Бели и Анне, а к Вотану. Новая христианизация Британии имела место уже в VII в., причем происходила она не путем массового истребления язычников и разрушения храмов, а путем убеждения и установления незначительных юридических ограничений. Христианская миссия под руководством Августина, посланная из Рима в Британию в 597 г., прибыла ко двору короля Кента, который, справедливо рассудив, что очень неплохо иметь политических союзников на континенте, принял христианство. Римские церковные власти решили, что Британия должна быть обращена в христианство (проигнорировав тот факт, что в несаксонских частях страны продолжали существовать секты кельтов-христиан, в свою очередь не пожелавших обратить в свою веру пришельцев).Следуя римской практике, миссионеры поделили Британию на две области: южную, со столицей в Лондоне, и северную, со столицей в Йорке. Меллит, один из сподвижников Августина, в 603 г. посетил Лондон и убедил короля Эссекса Себерта принять христианство, что уже сделал его северный сосед и потенциальный противник король Кента. На месте языческого храма в Лондоне был построен собор Св. Павла. Однако, после того, как в 614 г. Себерт умер, трое его сыновей - Саксред, Сигеберт I и Сьюард, остававшиеся язычниками, изгнали христиан, которые бежали в Кентербери и даже хотели покинуть Британию. Собор Св. Павла вновь стал языческим храмом, и религия предков процветала в Лондоне еще в течение 41 года. За это время церковь укрепила позиции в своем временном пристанище, так что центром новой религии стал не Лондон, а Кентербери. Религиозные войны в Европе в трудах христианских авторов предстают великой и героической битвой добра со злом, хотя на самом деле религия и политика были тесно взаимосвязаны. Например, король Уэльса, кельт-христианин Кэдвалл II, сражался на стороне Пенды, языческого правителя Мерсии, против короля Нортумбрии Эдвина, крещеного римской церковью, и убил его в битве при Хатфилде 12 октября 633 г. Когда Кэдвалл II умер, его похоронили в языческом Лондоне на том месте, где теперь находится церковь Св. Мартина в Лутгейте. После крушения римско-кельтского общества, никакого столкновения добра (христианства) со злом (язычеством), о котором так много говорили христианские апологеты, не было. Короли принимали того бога, который приносил им победу и богатства, и многим Бог христиан принес удачу. В Англии так называемая борьба добра со злом начинается со времени англосаксонских войн против датчан в VIII-IX вв. В самой Саксонии, в отличие от Британии, местных язычников истребляли их давние враги - франки, к тому времени уже фанатичные христиане. В очередной раз исконная ненависть прикрывалась религией. В конце VIII в. король франков Шарлеман предпринял крестовый поход против саксов, преследуя, разумеется, не только религиозные, но и территориальные интересы. В 782 г. по его приказу в роще, давшей название современному городу Заксенхайн-бей-Верден, было убито 4500 пленных язычников, отказавшихся принять новую веру. Воины франков срубили святыню саксов - Ирминсул, небесный столб. Наконец, в 785 г. вождь саксов Видукинд крестился. Шарлеман ввел смертную казнь за отказ от обращения в христианство и отправление языческих обрядов (276; т.3, 112). "Что касается деревьев, камней, источников, где некоторые недалекие люди зажигают факелы и предаются прочим суевериям, настоящим мы повелеваем, что эти, наиболее ненавистные Богу обычаи, должны, где бы их ни обнаружили, уничтожаться". Несмотря на жестокие репрессии, в 793 г. саксы восстали. Итогом стала массовая депортация: по приказу Шарлемана из Саксонии был выслан каждый третий ее житель (276;. т.3, 114). Второе восстание началось в 870 г. Оно оказалось более успешным - язычество на какое-то время вернуло утраченные позиции. Несмотря на то, что саксы очень долго сохраняли приверженность старой религии, мы знаем о ней очень немного. Нам известно, что часть саксов, вторгшихся в Британию, поклонялась божественному предку Сеаксноту, тотемическому богу меча, получившему имя по названию классического однолезвийного меча саксов. Другие же возводили свое происхождение к богу грома Вотану. Можно предположить, что Ирмин был у континентальных саксов божеством неба, а имя свое он получил от мифического предка Герминона, жившего в I в. Вождя германцев, в 9 г. н.э. победившего римлян, также звали Германном (на латинском - Арминий). Быть может, он и был тем самым мифическим предком, а может сам был назван в честь последнего (как Инглингская династия в Скандинавии в честь бога Ингви). У. Чейни выдвинул предположение, что англосаксонские короли считались посредниками между небом и землей, дарующими "удачу" своим народам (52). Если "удача" покидала царство, король должен был быть низложен или убит. Интересно, что при такой системе было бы чрезвычайно трудно нанести оскорбление королевской власти, что напоминает слова Тацита об искренности и непосредственности германцев (Germania 22.4). У англосаксонских королей считалось обычным при восхождении на престол брать в жены вдову своего предшественника. Так же поступил и христианский король Канут в 1018 г. Поскольку англы и фризы, колонизировавшие будущую Англию, поклонялись богине Нертус, было высказано предположение, что подобные браки свидетельствуют о матрилинейности. Вступая в брак с женой предыдущего правителя, новый король отождествлял себя с женщиной-обладательницей власти, олицетворявшей независимость страны, подобно богиням Ирландии (52; 25-28). (Рис. 7.7. Вилдбергская фигурка, возможно, изображающая жреца в церемониальной одежде.) Франки изначально обитали на территории современных Нидерландов и в долине Рейна. В I в. до н.э. они соприкоснулись с римско-галльской цивилизацией и со временем заняли пограничные, весьма неудобные земли, на которых, однако, находилась столица всех галльских провинций - Трир. Их национальная история начинается в 446 г., когда они (возможно, под руководством полулегендарного и полубожественного Меровея, букв. "морского пирата") захватили Турне. От него произошло название династии Меровингов, "длинноволосых королей", которые, как и императоры поздней Римской империи, в конце концов стали лишь номинальными монархами, а реальная власть находилась в руках первого министра, "хранителя дворца". Длинные волосы и борода прежде отличали языческих священнослужителей. Изображение одного из них хранится в Вюттембергском краеведческом музее в Штуттгарте. Это - статуя швабского языческого жреца, на его одежде еще сохранились следы красной краски, а его волосы заплетены в десять косичек, доходящих до талии. Она была найдена в стене дома в Вилдберге (около Калва, Баден-Вюттемберг) в 1698 г. и датируется, на основании стилистических особенностей, XIII в. Похожая фигура, каменная баба из Екатеринослава, южная Россия, есть и в музее Питт-Риверс в Оксфорде. Волосы у нее также заплетены в косички, но борода отсутствует, поэтому считается, что она изображает женщину, хотя у нее нет груди. В 487 г. короли-Меровинги были подлинными вождями франков. В этот год Хлодвиг разгромил под Суассоном Сиагрия, последнего римского наместника в Галлии, и овладел севером страны. Какое то время спустя, по традиции в 496 г., но возможно и в 503 г., Хлодвиг принял христианство и тем самым получил в лице Римской Католической церкви поддержку своим амбициозным планам. В 496 г. на западной окраине своих земель он разбил алеманов и перенес столицу в Париж. Затем, с благословения церкви, он принялся за ариан-готов. В 507 г. в битве при Вуилле Хлодвиг нанес поражение Алариху II и вытеснил готов во французские Пиренеи и Испанию. Борьба Хлодвига с бургундами, жившими в долине реки Роны, закончилась в 534 г., когда Бургундия вошла в состав империи франков. За сто лет до того балтийские племена, мигрировавшие на запад, дошли до города Вормса, где в 446 г. на них напали гунны. Переселенцы были вынуждены пойти дальше. Они добрались до реки Роны и дали новым землям свое имя. Но после поражения, нанесенного им Хлодвигом, они исчезли как нация. Сохранились только их песни. Легенда о битве бургундского короля Гундиоха с вождем гуннов Аттилой и другими историческими персонажами, например, с королевой Брюнхильдой, запечатлена в эпосе, превратившемся в Nibelungenlied, и ставшем основой оперного цикла Вагнера "Кольцо Нибелунгов". Германские песни, так удручавшие одного римско-галльского поэта жившего в Тулузе, что он жаловался на невозможность сочинять гекзаметры из-за непрерывных пиршеств своих посетителей, сохранились и даже оказали, через восхитительные chansons de geste, влияние на формирование нового французского языка (354; 210). Германское поклонение божественному предку, воплощающемуся в лице его живого наместника на земле - короля, на протяжении VIII в., когда реальная власть перешла от Меровингов к их главным министрам, постепенно трансформировалось в повиновение "помазанникам Божиим". Министры - Арнулфинги, а затем и Каролинги, передавали власть по наследству, а при восшествии на престол были помазаны на царство епископами. При коронации Шарлемана в 800 г. этому обстоятельству придали особое значение. Как константинопольский патриарх восточной церкви освящал нового императора при его восшествии на престол, так и Шарлемана благословил в Риме сам Папа. Во время Рождественской мессы Папа возложил корону на голову Шарлемана, встал перед ним на колени и провозгласил его императором и августом - так величали некогда победоносных римских императоров. Отныне армия Шарлемана стала правой рукой римской Церкви, незаменимым средством в ее территориальных спорах с Восточной Римской империей. Кроме того, это означало, что Шарлеман был теперь уже не просто правителем народа или определенных земель, как короли англосаксов. Он превратился в лидера западного христианского мира и получил право вести крестовые походы. Миф о Римской империи, сражающейся за цивилизацию против варваров, дополнился мифом о Единственной Истинной вере, достойной этой империи. В дальнейшем именно этим принципом оправдывали любые территориальные завоевания. Так, покорение Англии норманнами в 1066 г. отчасти объясняли расширением сферы влияния Римской церкви на землях полунезависимой церкви английской. Вторжение норманнов в Ирландию столетие спустя было представлено как дарование христианской цивилизации людям, которые "только называют себя христианами, а на самом деле являются язычниками" (15; 22). А на крестовые походы франков против язычников Восточной Европы, о которых мы будем говорить в гл. 9, смотрели как на нечто само собой разумеющееся, как на оправданную колонизацию народов, религия которых не позволяла считать их людьми. Тем не менее, крестовый поход Шарлемана явился лишь прелюдией к будущим событиям, отправной точкой которых стали восшествие на престол в 936 г. Оттона I и создание Священной Римской империи. В Британии уже более столетия миновало с так называемой эпохи "двух учений", когда король Восточной Англии Рэдвальд (ум. 625) мог позволить себе "иметь один алтарь для поклонения Христу, а другой - для поклонения демонам". Он был похоронен (если это был действительно он) в великолепной языческой усыпальнице в Саттон-ху. Собор в Уитби в 663 г. реформировал британскую церковную иерархию по римской модели, отказавшись от сложившейся за шестое и седьмое столетия "ирландской системы" - от отшельников, странствующих проповедников, независимых аббатств и монашеских общин. Британия вновь влилась в международное сообщество, в котором короли и епископы играли каждый свою политическую роль. В 677 г. епископ Йоркский Уилфрид отправился в Рим, чтобы пожаловаться на действия короля Нортумбрии Экгфрита, но потерпел кораблекрушение у побережья Фризии и стал проповедовать христианство местным жителям. Ему оказал помощь первый министр франков Пипин Арнулфинг. Еще раз политические и религиозные амбиции воплотились в крестовом походе против язычников. По иронии судьбы, именно язычники Фризии были среди тех "саксов", которые в V в. вторглись в Британию. Они оставались язычниками, и никак не хотели принимать новую веру. Население Фризии отчаянно сопротивлялось - они отбили у франков город Утрехт, откуда изгнали местного епископа. В 716 г. король Рэдбод возглавил языческое сопротивление, но преемник Уилфрида Бонифаций в 719 г. вернулся и начал разрушать языческие святилища и подавлять языческие культы. В 722 г. вожди фризов Детдик и Диролф, "исповедуя христианство, на самом деле поклонялись идолам" (276; т.3, 64), а в Гессии и Тюрингии "вера и практики обращенных (в христианство) по-прежнему оставались смешанными с языческими". В письме к Папе Захарию Бонифаций писал, что даже пресвитеры поклоняются двум богам - они молятся не только Христу, но и варварским божествам. (там же, с.66). Церковные соборы, проводившиеся в Германии, тоже призывали покончить со все еще процветавшими обрядами в честь языческих божеств и святых, а именно - гаданием, ношением амулетов, разжиганием костров и совершением жертвоприношений (там же, с.72). Но запреты имели куда меньший эффект, чем того желала бы церковь -сопротивление язычников продолжалось. Так, например, в 732 г. Папе Стефану доложили, что на землях франков язычниками сожжено и осквернено тридцать церквей (там же, с.80). Бонифаций в 731 г. оказал Пипину ответную услугу - он благословил его на царствование над франками, покончив тем самым с династией Меровингов с ее странными и непонятными языческими табу. Но вспыхнувшее на следующий год восстание, во время которого и были уничтожены тридцать церквей, ознаменовало лишь начало войны. 5 июня 754 г. Бонифаций и пятьдесят его сподвижников были убиты в западной Фризии язычниками, противившимися принятию христианства. Тем временем франки преследовали язычников в Саксонии. В 785 г. христиане разрушили святилища бога Фозита, в том числе и то, что находилось на "священном острове" Гельголанд. Казалось, что эпоха религиозных войн в Западной Европе закончилась, но тут на историческую сцену выступила новая сила. Начиналась эра викингов. |
