| Марсель
Моос СОДЕРЖАНИЕ От
издательства Имя выдающегося французского ученого Марселя Мосса (1872–1950) известно в нашей стране достаточно давно. Ученый-энциклопедист, человек, обладавший почти безграничной широтой образования и научных интересов, Марсель Мосс оказал определяющее влияние на становление целого ряда научных дисциплин как во Франции, так и далеко за ее пределами. Несмотря на столь очевидное значение фигуры французского ученого и весьма давнее заочное знакомство с его именем в нашей стране, первая встреча отечественного читателя с его работами состоялась лишь два года тому назад, когда сборник его работ был выпущен издательством "Наука". Будучи студентом, М. Мосс изучал философию у О. Амелена и А. Эспина в университете Бордо. Но в силу того, что он был племянником Э. Дюркгейма, главы и создателя французской социологической школы, Мосс очень скоро переносит сферу своих интересов в область социологии и антропологии. Вскоре он становится не только сотрудником, но и ближайшим соратником и учеником своего дяди. Принимает активное участие почти во всех проектах, которые так или иначе связываются с именем Дюркгейма. Является активным участником и организатором издания "Социологического ежегодника" (с 1898), основного периодического издания дюркгеймовской школы. Под руководством А. Фуше, А. Мейе и С. Леви он изучает санскрит, сравнительную грамматику индоевропейских языков и историю религии. В 1901 Мосс становится руководителем кафедры нецивилизованных народов в Высшей практической школе, с 1931 профессором Коллеж де Франс. Полевыми исследованиями Мосс не занимался, будучи ученым чисто кабинетного плана. Его преподавательская деятельность в Институте этнологии Парижского университета, основанном им совместно с Л. Леви-Брюлем и П. Риве, повлияла на процесс формирования первого поколения полевых этнологов (Ж. Деврё, Ж. Дитерлен, М. Гриоль, А. Одикур, М. Лейрис, А. Метро). Таков весьма не полный и чрезвычайно конспективный обзор научных заслуг автора работ, публикуемых нами в этом сборнике. Работы, представленные в настоящем издании, публикуются по-русски впервые. Они дают читателю представление о раннем творчестве Мосса. Три крупных сочинения — классический "Очерк о природе и функции жертвоприношения" (в соавторстве с Анри Юбером), незаконченная диссертация о молитве ("Молитва") и "Набросок общей теории магии" — составляют своеобразный цикл, посвященный социологическому анализу ритуалов, связанных со сферой сакрального. Круг источников Мосса весьма обширен, и зачастую — особенно в "Жертвоприношении" и "Молитве" — изложение оказывается затруднено обилием сносок. Однако и в куда более популярно написанном "Наброске общей теории магии" чувствуется, что текст является лишь вершиной айсберга обширной эрудиции автора. Ее иллюстрируют и опубликованные в этом томе несколько очерков из серии "Цивилизации", большей частью представляющие собой периодически печатавшиеся в "Anne<F42770BJ254>;<F255DJ0>e Sociologique" отзывы на книги. Некоторые из этих рецензий представляют несомненную самостоятельную ценность. В приложении приводится знаменитое "Введение к трудам Марселя Мосса", написанное Клодом Леви-Стросом к сборнику трудов Мосса, вышедшему в 1950 и озаглавленному "Социология и антропология". Несмотря на то, что из состава этого сборника в нашем издании имеется только "Набросок общей теории магии", мы сочли необходимым познакомить читателей со статьей Леви-Строса: она содержит мысли, значение которых далеко выходит за рамки оценки идейного наследия автора "Очерка о даре" и ряда других работ, без которых трудно представить себе антропологию двадцатого столетия. Некоторые термины, которые встретятся в книге, переведены иначе, чем это было сделано в упомянутом выше первом издании работ М. Мосса на русском языке. Так, термин "rites oraux" переведен как "речевые ритуалы", что, как представляется, точнее, чем "словесные ритуалы", так как в их число входят крики, смех, плач и завывания, имеющие отношение к сфере речевого поведения, но не носящие словесного характера. Противопоставленные им "rites manuels" переданы как "операциональные ритуалы", в соответствии с не вполне еще устоявшимся, но имеющимся в русской семиотически ориентированной этнологии термином "операциональный код" обряда. Вообще говоря, после расцвета структурного метода, сегодня, когда язык структурализма стал общеупотребительным и типичные для структурализма повороты мысли — сами собой разумеющимися, перевод работ Мосса требует особого отношения: периодически возникает соблазн осовременить текст начала века. Возможно, нам не везде удалось избегнуть этого соблазна. Утешает лишь то, что и читатель в любом случае явно не избег бы его в процессе чтения. |
