ВНЕСЕРИЙНЫЕ ИЗДАНИЯ

Марджори и Чарльз Генрих Борн Квеннеллы
Повседневная жизнь в Англии
во времена англосаксов, викингов и норманнов

ОГЛАВЛЕНИЕ

Марджори и Чарльз Квеннеллы: у истоков истории повседневности. Повседневная жизнь в Англии во времена англосаксов, викингов и норманнов
Предисловие к первому изданию
Глава 1. Появление англичан
Глава 2. Приход викингов
Глава 3. Приход норманнов
История повседневности в Англии 1066–1499 гг.
Глава 4. XII век
Глава 5. XIII век
Глава 6. XIV век
Глава 7. XV век
Библиография
Хронологические таблицы
Именной указатель
Географический указатель
Предметный указатель

Марджори и Чарльз Квеннеллы: у истоков истории повседневности

"Подумайте обо всем, что заключается в этом одном большом слове — Прошлое!

Какое патетическое, священное, во всех смыслах поэтическое значение заключается в нем, значение, проявляющееся яснее, чем дальше мы отступаем в глубь времен, чем больше мы проникаем в это Прошлое. История в конце концов и есть истинная поэзия. А реальность, если ее правильно толковать, важнее вымысла".

А. Карлейль

История повседневности сегодня является очень популярным направлением исторического и вообще гуманитарного знания. Интерес к повседневности как к предмету научного изучения появился как устойчивая и значимая тенденция во второй половине XX века. Кроме истории повседневности как направления историографии в рамках социологии сформировалась "социология повседневности", в кругу семиотических дисциплин начинает складываться семиотика повседневности, в эстетике — эстетика повседневности. В последние годы появилось достаточно большое количество монографий и статей, посвященных повседневности, причем как зарубежных, так и отечественных авторов. Быт и повседневность долгое время в советской науке считались предметом этнографического исследования и часто именовались термином "бытописание", самого по себе отказывавшего работам такого характера в научности и серьезности с точки зрения приоритетного знания. Сегодня, в рамках возрождения интереса к данным темам, возвращаются имена тех, кто стоял у истоков создания этого направления во второй половине XIX — начале XX вв. В России это были: Е. А. Терещенко, Н. И Костомаров, И. Е. Забелин, С. В. Ешевский и многие другие, в Европе — Э. Э. Виолле-ле-Дюк, Э. Фукс, П. Гиро, А. Бокуэ, Г. Хартман, М. и Ч. Квеннеллы. Без этих имен сложно адекватно представить развитие концепций повседневности в школе "Анналов", британской "новой научной истории", европейской "истории снизу" и германской Alltasgeschichte. "Бытописание" XIX — первой половины XX вв. обеспечило не только богатый фактологический материал для интерпретации позднейшими направлениями, но и дало мощный импульс к ревизии исторической эпистемологии. Пройдя через "Анналы", "новую социальную историю" 60-х, историческую антропологию (практически заменившую этнографию) 70-х, ревизионизм 80-х, повседневность к началу XXI века остается интересной не только профессионалам, но и широкому кругу читателей, которые имеют возможность узнать свое прошлое не через абстрактные изменения "структур", а в виде деятельности, жизни, потребления конкретного исторического человека.

В интересе к истории повседневности или социальной истории, как ее определил Дж. Тревельян, без политики1 нет ничего нового. Зародившись в середине XIX века, это направление сразу же стало одним из самых популярных среди читателей, не имевших отношения к научным кругам. Спрос на работы такого характера как в России, так и в европейских странах был велик, что доказывает и 12 изданий в период с 1917 по 1959 г. книги Квеннеллов. Спрос на "маленького человека", безымянного участника исторического действия, не всегда творящего историю, но испытавшего на себе сокрушительную силу ее хода, демонстрировал и демонстрирует до сих пор растущий интерес человека к своему прошлому через призму антропоцентризма. С другой стороны, немецкий историк повседневности Г.-У. Велер объясняет популярность направления тем, что в идее изучения "маленького человека" как антипода сильным мира сего, всегда находившимся в центре внимания историка, скрыт протест против несправедливости, против господства бюрократии в современном обществе, против утраты простой человечности, внимания друг к другу.2 Можно также добавить, что историческая повседневность позволяет человеку приблизиться к прошлому (часто идеализируемому как историками, так и представителями творческих кругов), оценить его адекватно, вжиться в него, поместить себя на место, скажем, древнего римлянина или сакса, прочувствовать свое прошлое. Лозунг немецких историков: "От изучения государственной политики и анализа глобальных общественных структур и процессов обратимся к маленьким жизненным миркам, к повседневной жизни обыкновенных людей" — очень хорошо отражает требование времени.

В Англии история повседневности имеет достаточно прочную традицию, в рамках которой серия книг Квеннеллов занимает достаточно видное место. Такие имена как Дж. Грин, Г. Трайль и Дж. М. Тревельян были хорошо известны российскому читателю, поскольку их произведения были переведены на русский язык практически сразу же после публикации. Квеннелы начали свою деятельность с 1917 года, поэтому русский читатель не имел возможности познакомиться с их творчеством, поскольку регулярная переводческая деятельность остановилась после революции, и на русский язык переводились только те книги, значимость которых для советской исторической науки удавалось доказать, что и произошло с классическим трудом Дж. М. Тревельяна. Другой причиной недоверчивого отношения отечественных историков к чете Квеннеллов стало и то, что они не являлись профессиональными историками: Марджори Кортни Квеннелл была художником, а Чарльз Генрих Борн Квеннелл (1872–1935) — архитектором. В связи с этим их книгам не придавалось серьезного значения (как, впрочем, и работам Виолле-ле-Дюка, который также был архитектором). К тому же Квеннеллы ставили своей задачей и просветительство: для них было достаточно важным донести до молодого поколения историческое наследие своей страны, они прекрасно понимали, что именно здесь кроется будущее нации, и пытались сформировать отношение к своему прошлому именно в данной среде. Показательным в данном случае является судьба их сына, известного литературоведа, писателя и поэта сэра Питера Квеннелла (1905–1993), чье образование начиналось с книг его родителей. В период 50–60-х гг. он сам работал над историей повседневности XIX века: его биографии Чосера, Шекспира, Байрона, Шелли и многих других великих англичан признаны лучшими в английском литературоведении. Питер Квеннелл всегда уделял большое внимание повседневным аспектам жизни своих героев, что добавляло им живости и яркости, делало их живыми людьми.

Тем не менее книги Квеннеллов и сегодня представляют несомненный интерес и богатейший материал для дальнейших интерпретаций. Помимо публикуемой книги, Марджори и Чарльз Квеннеллы написали целую серию работ, посвященных повседневности, начиная со времен каменного века и кончая Великобританией в межвоенный период. Данная книга посвящена повседневности в эпоху Средневековья. Описание каждой эпохи построено по определенному плану, дающему возможность сделать сравнения и, благодаря этому, определенные обобщения. Начинается любая эпоха с описания общеисторических условий, поскольку авторы считали необходимым ввести читателя в курс дела. Далее следует описание костюма. Эстетика костюма всегда была важна для человека прошлого, поскольку как сам костюм, так и его отдельные детали, скажем котте или туника, представляли комплекс духовных и социально-правовых характеристик человека той или иной исторической эпохи. По словам Г. С. Кнабе, такая связь между предметами повседневной жизни и культурной принадлежностью была малоизбирательной и внеиндивидуальной, поскольку функция эмоционального общественного самовыражения являлась вплоть до второй половины XX века монополией идеологии, слова, искусства. Костюм подчеркивал, прежде всего, социальную принадлежность в жесткой иерархической структуре: для человека XII века было совершенно очевидным, что женщина в сюрко является дамой, а в "шубе из барана" — пастушкой.

За костюмом следует описание средств передвижения, и прежде всего кораблестроения. То, что авторы уделяют такое большое внимание именно морскому транспорту, не случайно, ибо Англия является островным государством и единственным средством связи в те времена со всем остальным миром были, конечно же, корабли. С другой стороны, в книге хорошо продемонстрирована эволюция отношения и осознания значимости кораблестроения как для торговли, так и для обороны страны, правящим слоем английского общества, что позволило Англии занять господствующее положение на море в новое время.

Замки и гражданские постройки также привлекли большое внимание авторов. Замок играл большую роль в жизни средневекового общества и представлял собой не только оплот мощи феодала и символ его могущества, но и фортификационное сооружение, необходимое для всей округи, поскольку военные действия были весьма частым явлением. К тому же большая часть жизни рыцаря была связана с его замком. Однако эволюция замковой архитектуры отражает не только развитие военных фортификационных сооружений, но и социальные изменения, происходившие в английском обществе. Усиление значения холла и превращение его в главное помещение замка привело в результате к огражданиванию замка, к утере его военного значения в XV веке. Замок постепенно превращается в дом, что вполне соответствует трансформации правящей элиты Англии, которая теряет свою воинственность в результате размывания границ социальной стратификации. Другой стороной данного процесса становится рождение понятия и идеалов рыцарственности в первой половине XV века, о котором писали Й. Хейзинга и А. Фергюссон. Гражданские постройки также были достаточно важным знаковым моментом жизни средневекового человека. Манор, которым английская аристократия пренебрегала все раннее Средневековье, постепенно становится также основным местом проживания феодала уже в XIV веке, вытесняя замок. Характерно то, что часто в названии манора присутствует слово холл, показывая оборотную сторону эволюции замковой архитектуры. Важным моментом в развитии гражданской архитектуры, проницательно подмеченном авторами, является характеристика расположения и значения помещений в доме. В средневековом доме как нигде особенно заметной становится противопоставление официально-парадной половины, где принимают гостей, официальных лиц, друзей и т. д., и частной, где, собственно, и происходит жизнь всего домохозяйства. Появление солара, индивидуальной, приватной комнаты, великолепно характеризует данный процесс. Такое расположение помещений дает представление не только о быте как об изнанке бытия, то есть как о неприметной и непривлекательной противоположности высоким формам человеческого самовыражения — общественным, государственно-политическим, художественным, светским (что, собственно, и обусловливало в новое время маргинализацию бытописания, отнесение этого разряда в число "низких" сфер), но и понимание дома как микрокосма, который организован в соответствии с теми же оппозициями, которые составляют универсум. Важным объектом как замка, так и любой другой гражданской постройки является двор, служащий местом публичной жизни. Квеннеллы уделяют большое внимание описанию и организации двора в замках, поскольку именно здесь рождается суд и другие публичные институты власти.

Неотъемлемой частью эволюции средневековой архитектуры является церковная архитектура. Английская перпендикулярная и декорированная готика, смена данных архитектурных стилей именно на примере соборов и монастырей, демонстрирует неоспоримую важность церкви как института средневекового общества. Семиотика организации любой монастырской постройки весьма сложна, но позволяет увидеть социальную значимость церкви.

Домашняя утварь несет в себе также огромное количество символических значений и их интерпретаций. Авторы показывают, как изменяется состав и отношение к утвари, какое место она занимает в доме. Интересно отметить появление шкафа как хранилища для утвари и пищи; шкаф также говорит о приватизации жизни индивида, о создании интимной сферы, об иной организации помещения, где он начинает служить, в том числе становясь украшением, элементом декора.

Повседневная жизнь средневекового человека была бы не полной без описания развлечений того времени. Игры, сохранявшие элементы ритуальных действий, были весьма популярны не только среди детей, но и среди взрослых, которые также с удовольствием принимали в них участие. Пожалуй, самым ярким проявлением ритуальных игр являлся рыцарский турнир. Особенно зрелищным он становится в XV веке, когда лишается своих практических функций и трансформируется в абсолютную игру, в результате появляется специальное турнирное вооружение, жесткие правила проведения боя, причем используемое оружие и данные правила ни в коей мере не соответствуют действительности. С другой стороны, игры являлись формой воспитания и социализации, поскольку дети в рамках игры часто постигали жизненные ситуации взрослого мира (например, прятки или жмурки).

В целом предлагаемая читателю книга несет в себе огромное количество ценной информации, которую редко можно обнаружить в большинстве исторических исследований. Именно детализация прошлого, по мнению Тревельяна, заставляет нас почувствовать, что оно было столь же реально, как и настоящее. Поставив перед собой задачу восстановить всю сложную ткань условий каждой прошедшей эпохи и посмотреть, как она влияла на простого человека, попытаться узнать больше в некоторых отношениях, чем знал сам живой свидетель той эпохи, об условиях, окружавших его и направлявших его жизнь, Марджори и Чарльз Квеннеллы успешно реализовали ее. Быть может, именно поэтому книга до сих пор остается интересной и полезной для чтения.

М. Г. Муравьева

Предисловие к первому изданию: Марджори и Чарльз Квеннеллы:
у истоков истории повседневности

Перед Вами — история повседневной жизни в Англии со времен норманнского завоевания в 1066 г. до конца XVIII в., предназначенная для школьников старших классов. Этот труд в большей степени посвящен работе людей, нежели политике, повлиявшей на их судьбы.

Обратимся к причине, по которой была написана эта книга. Во-первых, все, что помогает нам воссоздать картину ушедших эпох, делает историю еще более интересной и захватывающей. Мы, как смогли, описали место действия, снабдили персонажей костюмами и декорациями, то есть воссоздали соответствующие условия, на фоне которых люди сыграли свои роли и откланялись, прежде чем покинуть сцену.

Под соответствующими условиями мы не предполагаем исключительно живописную картину, мы также хотим показать, как люди проводили время, как работали, какими вещами пользовались.

Мне кажется, что изучение повседневных вещей поможет нам лучше понять жизнь того времени. Можно привести интересный пример: древние египтяне верили в то, что душа человека после смерти возвращается в свое тело, и по этой причине они мумифицировали своих мертвецов. Также они считали, что будущая жизнь человека будет такой же, как и прежде на земле, только он будет счастливее, а потому ему потребуются личные принадлежности. По этой причине египтяне вместе с людьми хоронили миниатюрные копии всех вещей, которые те использовали в земной жизни и которые, по их мнению, могли пригодиться в будущей жизни. Все эти вещи хорошо сохранились в сухом климате Египта, а потому сейчас, когда мы находим мумию, то вместе с ней обнаруживаем и все те вещи или рисунки, которые позволяют нам составить свое впечатление о жизни прошлых лет за три-четыре тысячелетия до рождества Христова. Знакомство с этими реликвиями прошлого позволило нам гораздо больше узнать о египтянах, чем о многих других народах, живших гораздо позже их.

В Англии до сих пор сохранились предметы эпохи Средних веков, правда, зачастую разрушенные или измененные в такой степени, что трудно понять, как они выглядели изначально. Но, взяв один фрагмент из одного места, другой — из другого, мы можем составить единую картину, и именно этим мы и занялись.

Мы описали, насколько это удалось, повседневные вещи каждой эпохи: костюмы, корабли, замки, дома, холлы, монастыри, повозки, игры, орнаменты, и по мере возможности провели параллели между веками, а в начале каждой главы поместили таблицу, связав воедино людей и плоды их трудов.

Нам, как авторам, всегда казалось удивительным то, что английские дети воспитываются без должного внимания к исторической среде. Конечно же, школьные учебники снабжены иллюстрациями, и здесь и там энтузиасты, возможно, будут рассматривать архитектуру в качестве подсобной науки, но, когда молодые люди покидают школу, они редко знают даже названия стилей. Подумайте о том волнении, которое охватило бы нас, если бы когда-нибудь нашли окончание Хроники Жослена Бракелондского, и в то же время мы игнорируем руины бенедиктинских монастырей, разбросанных по всей стране, как будто бы они не имеют никакой образовательной ценности. Мы используем историю Матвея Парижского, но не интересуемся его домом в Сент-Олбансе.

У всех ремесел есть конструктивная сторона. Мастерство достигает совершенства лишь тогда, когда искусство с помощью простейших инструментов оживает под руками творческих людей.

В Средние века искусства и ремесла в большей степени характеризовали все сообщество, чем теперь. Ремесленник учился не только практическим навыкам торговли, владению инструментами, подбору материала, но также и украшению утилитарных вещей. Все его коллеги поступали таким же образом: трудясь, они были заинтересованы в хорошем выполнении работы и искали для этого наилучшие методы и формы. Все накопленные знания передавались из поколения в поколение, рождая то, что мы называем традицией. В результате ремесло необычайно правдиво отображает мир, в котором жили эти люди. Человек XIV в. не был удовлетворен копированием работы, созданной в XIII в., и всячески пытался улучшить ее; таким образом, если у нас есть достаточно знаний, то мы сможем узнать, когда была создана та или иная вещь.

Готическая архитектура была похожа на крепкое дерево, глубоко уходящее своими корнями в прошлое, постоянно растущее, и когда в XVI в. на смену готике пришел ренессанс, произошло то же самое: ремесленники постепенно переняли новую традицию и усовершенствовали ее, и так продолжалось до конца XVIII в. Затем повсеместная механизация труда привела к весьма печальному эффекту, так как почти сразу же люди обнаружили возможность производить огромное число вещей. Машина способна лишь повторять работу, так что вместо множества людей, творивших вместе, теперь лишь один человек создавал форму, а остальным оставалось лишь следить за работой механизмов, в результате чего качество произведенных работ стало весьма посредственным. По-видимому, было что-то особенное в произведениях древних мастеров, иначе вряд ли коллекционеры тратили почти все свои деньги на старинную мебель и серебряные изделия и вряд ли покупали бы сделанные машинами копии. Это довольно угрожающее положение вещей, ведь из-за того, что у нас мало людей творческих, созидающих и так много персонала, обслуживающего машины, мы не можем развивать собственные традиции, а в состоянии лишь подражать, говорить о "елизаветинских" домах и, хуже всего, строить фальшивые готические церкви. Современной молодежи это, возможно, не покажется столь уж важным, но это не так. Великая война принесла большие разрушения, за которыми неизбежно последовала эпоха строительства. Родился новый дух: мы все хотели сделать мир лучше, предоставив горожанам самые широкие возможности. Для сельской округи были необходимы коттеджи. Наши города следует сделать чище и опрятнее, убрать грязные закоулки, предназначенные для жестяных банок и отбросов, хорошие дома должны вытеснить трущобы, прекрасные школы и общественные здания покажут, что мы вернулись к мирной жизни. Людям будет необходимо упорядоченное существование, когда они смогут заниматься полезной и интересной работой не только для себя, но и для других.

У английских школьников будут такие возможности, каких ранее не было ни у одного поколения, а потому сейчас так важно, чтобы они научились создавать вещи своими руками. Прежде чем они смогут стать настоящими ремесленниками и инженерами, готовыми и достойными воплощать в жизнь свои замыслы, им следует многому научиться, овладеть традицией, чтобы извлечь пользу из плодов своей работы; узнать, что, двигаясь в одну сторону, двигаешь прогресс, а в другую — тормозишь. Затем последующее поколение сможет объединить прекрасную способность чувствовать красоту материала, которой владели древние мастера, с возможностями производства, которые предоставляют современные машины, что приведет к новой эре великолепных повседневных вещей.

Если наша книга поможет хоть немного в этом направлении, мы будем вознаграждены за наши труды.

Мы должны извиниться за то, что поставили перед собой грандиозные задачи, но решить смогли не все. В наше время существуют трудности с бумагой, а потому просто неприлично писать толстые книги, и, кроме того, мы не считаем, что обладаем достаточным объемом знаний. Поэтому книгу стоит рассматривать как некий набросок, и есть надежда, что она будет достаточно увлекательной, чтобы стимулировать интерес читателей к этим проблемам. Взять, к примеру, костюм; иллюстрации в книге подобраны так, чтобы показать наиболее типичные примеры английского платья начала, середины и конца каждого столетия. Наши читатели получат представление о развитии костюма, изучая памятники, рисунки и надгробия в церквях, и смогут сами заполнить пробелы. Если им это покажется интересным, то они получат большое удовольствие, рассматривая местные варианты и моды. Другим замечательным объектом исследования, который нам пришлось только затронуть, стало оружие, а геральдику и вовсе пришлось не включать. Нам бы хотелось сказать больше о норманнах, их изумительных деяниях, труде и странствиях. Это опять же интересный объект для независимого исследования.

Гораздо больше можно было сказать в деталях о керамике, ювелирных изделиях, кораблях и тысяче других вещей, которые использовались в древние времена, но насколько это возможно, мы попытались представить их как часть целого в рисунках, считая это лучшим способом восприятия. Но это опять же вопрос, который читатель может решить сам для себя он может сначала увлечься какой-либо деталью и затем исследовать ее, либо, взяв за основу нашу книгу, выбрать несколько заинтересовавших его деталей для дальнейшего самостоятельного изучения.

При создании этой книги нам помогало столько разных людей, что не представляется возможным поблагодарить их всех, но мы хотели бы выразить свою признательность г-ну Х. В. Бирроузу за предоставленные им рисунки старой эссекской мельницы, благодаря которым на страницах нашей книги появилось изображение ветряной мельницы XV в.; г-ну Сесилу С. Брюэру за ряд рисунков замка Хедингем и г-ну Х. Ф. T. Куперу за предоставление очень интересной схемы, проводящей связь между искусством и историей, откуда мы почерпнули ряд полезной информации. Также мы благодарим г-жу Ирен Д. Черчилл за предоставленные книги и помощь. Мы особо хотели бы упомянуть о поддержке, оказанной нам г-ном Мортоном Нэнсом, в создании изображений корабля, которые в результате его обширных знаний выглядят несколько более правдоподобным, чем прежде. Мы представили список книг, с которыми рекомендуем познакомиться нашим читателям, если им потребуется более обширная информация по какой-либо теме, и из которых мы сами почерпнули много полезных сведений.

Hosted by uCoz