Фердинанд Лот КНИГА ПЕРВАЯ ЧАСТЬ I Несовершеннолетие Лотаря (935-956) Вступление. - Очерк правления Людовика
Заморского. Участь последних потомков Карла Великого существенно отличается от судьбы последних Меровингов. Приемники Хлодвига, сохранявшие свое могущество до смерти Дагоберта (январь 639 г.), потерпели полное поражение в битве при Тертри (687 г.); с той поры они оказывали более никакого сопротивления; они медленно угасали в праздности и безделье, и их агония продолжалась две трети века, вплоть до 752 г. Потомки же Карла Великого, напротив никогда не смирялись с потерей власти. Они боролись до последнего вздоха с потрясающей энергией и активностью; но присущие им ум и отвага только усугубляли их бедственное положение; ещё недавно всесильные, по крайней мере внешне, вскоре они подверглись плену и гонениям и были обречены влачить существование, полное нищеты и унижений. Падение Меровингов началось с середины VII в. Судьба обошлась с Каролингами совершенно иначе. Кажется, что они вовсе не имели ничего общего с такими ничтожествами, как Теодорих III или Хильдеберта II; скорее их влияние было настолько же прочным, как и влияние их предков, но они сами обманывались на счет размаха и реального содержания своей власти. На самом деле, неоднократно изгоняемые и пленяемые потомки Карла Великого сохраняли все же долгое время, если не привязанность, то, по крайней мере, почтение своих подданных. Правление сыновей Роберта Сильного и Ричарда Бургундского, Эда (886-898) и Рауля (923-936), не было настолько овеяно славой, чтобы затмить авторитет Карла Великого. Поэтому потомки великого императора еще дважды призывались на престол. Было две реставрации Каролингов, одна - Карла Ш (28 января 893), другая - Людовика IV (20 июня 936). Впрочем, обе оказались бурными и неспокойными. Известно, как закончил Карл Ш. Людовик IV был так же несчастен, как и его отец. Призывая его, Гуго Великий, без сомнений, поддался некоторому чувству верности, но он так же намеревался компенсировать себе отсутствие короны, ставя молодого короля под свое покровительство, вымогая из него всевозможные милости, и используя в собственных интересах авторитет королевского имени; одним словом, он желал играть роль майордома. Когда Людовика Заморского призвали во Францию, он был еще очень молод (ему не исполнилось и шестнадцати), но уже очень быстро показал герцогу Франции, что он вовсе не король-бездельник. Гуго был встревожен, тем, что Герберт П Вермандуа и Гийом Нормандский объединились против Людовика IV; сам же Гуго приблизился к Оттону I, королю Германии, женившись на его сестре Гатуиде. Таким образом, получив мощную поддержку, ему казалось, что теперь он может легко раздавить молодого короля; между тем, король сражался с большим упорством, тщетно пытаясь овладеть Лотарингией (939), поддержанный, главным образом, югом Франции, а затем и Оттоном, с которым он примирился, взяв в жены его сестру Гербергу. Мир наступил в конце 942 г. и был выгоден Людовику Заморскому. Его влияние и власть смогли укрепиться благодаря двум событиям, которые произошли в начале следующего года. Один из его опасных противников, Герберт П, умер; а Гийом Нормандский был предательски убит в Picquigny, во время встречи со своим врагом Арнульфом Великим, графом Фландрии. Покровительство над его молодым сыном, Ричардом, и управление герцогством перешли к королю. Сначала Людовику IV все удавалось. Он занял Руан и подавил мятеж норманнских язычников Сетрика и Турмода; затем король отправил в Лан молодого Ричарда, чтобы воспитать его при своем дворе. Но вскоре все изменилось. Людовик Заморский, справедливо или нет, подозревался в грубом обращении с ребенком и в страстном стремлении завладеть Нормандией. Норманн Осмунд, воспитатель Ричарда, тайком похитил его из Лана, и, с помощью датчанина Бернарда вызвал волнения в Нормандии (944). Они привлекли на помощь могущественного норманнского вождя по имени Гарольд. Гарольд назначил Людовику Заморскому свидание в устье Dive (13 июля 945): это была западня. Эрлуин, граф Монтрей, один из самых верных вассалов Людовика, был убит там с семнадцатью другими вассалами, королю же с большим трудом удалось бежать и скрыться в Руане. Но бегство ему не помогло; жители города выдали короля врагам. Людовика постигла та же участь, что и его отца двадцать два года назад. Но Карл Простоватый, попав в плен, не получил помощи, а Людовик, напротив, был многим обязан активным действиям, своей жены Герберги, которая очень интересовалась судьбой своего мужа, и участию короля Германии, англосаксонского короля Эдмунда, а также герцога Франции. У последнего, правда, был свой интерес; во время войны в Нормандии, он не прекращал переходить из королевского лагеря на сторону Ричарда и, наоборот, в зависимости от ситуации. Герцог подобрал благоприятный момент, чтобы начать играть такую же роль при Людовике Заморском, как Герберт Вермандуа играл при Карле Простоватом. Он добился у норманнов, чтобы они отпустили короля на свободу при условии, что тот отдаст им в качестве заложников своего младшего сына и епископа Суассона, Гийя Анжуйского. Но несчастный Людовик IV, не успев вырваться из рук норманнов, попал в силки Гуго Великого. Ведь, Гуго вместо того, чтобы вернуть королю свободу, посадил его в темницу, поручив охрану Людовика IV своему вассалу Тибо, графу Шартра. Около года Людовик Заморский находился под стражей. Гуго согласился его отпустить только при условии, что тот уступит ему город Лан, столицу королевства, последнюю крепость, которая осталась у короля Каролингов. Едва вырвавшись из неволи (1 июля 946), Людовик бросился просить отмщения у своего шурина Оттона I. Объединившись с Конрадом, королем Прованса, они были полны решимости раздавить непокорных. Три короля, к которым присоединился Арнульф из Фландрии, вторглись во Францию с тридцатью тысячами человек, огромной армией для того времени, и в течение нескольких месяцев (август-ноябрь 946) разоряли владения Гуго Великого и Ричарда Нормандского. Они взяли Реймс, но потерпели неудачу возле Лана и Руана. Кроме того, ситуация осложнялась непрерывными распрями из-за Реймского архиепископства. После смерти архиепископа Сеульфа (1 сентября 925), Герберт Вермандуа хотел назначить на это место своего сына Гуго, которому было всего 5 лет. Это возмутительное вторжение не допустили король Рауль и Гуго Великий; в конце 932 г. они назначили реймским архиепископом Артольда, монаха из Сен-Реми de Reims. Герберт пытался отстоять своего сына. Но не тут-то было; король Рауль завладел Ланом, Амьном, Хамом, Сен-Кантеном и в какой-то момент принудил его бежать в Германию (933-934). В 940 году Герберт, на сей раз в союзе с Гуго Великим, направленном против Людовика Заморского и его верного советника Артольда, взял этот последний город Реймса и снова восстановил своего сына. Мы видим, что в 946 году Оттон и Людовик вернули себе Реймс. Естественно, они торопились снова возвести Артольда; последний был восстановлен руками Роберта, архиепископа из Трева, и Фридриха, архиепископа Майнца. Гуго Вермандуа, конечно, остался этим недоволен и решил, что их споры с Артольдом могут быть разрешены на соборе. С того времени дела Реймского архиепископства и бунт Гуго Великого были тесно связаны, последний был поддержан домом Вермандуа. Гуго начал с того, что отказался предстать перед двумя соборами, которые заседали в Вердене и в Музоне (17 ноября 947 и 13 января 948), где присутствовали только немецкие и лотарингские прелаты. Тогда вмешался папа Агапий. Он отправил своего легата Марина, возглавлявшего третий собор, который проходил 7 и 8 июня 948, в Ингельехейме на Рейне. Среди большого числа прелатов на соборе присутствовали не только прелаты из Германии, так же там можно было увидеть и других легатов, Артольда, Рауля, епископа из Лана и, наконец, королей Оттона I и Людовика IV. Последний долго жаловался, как сильно он пострадал от Гуго Французского. Король предложил, в случае, если герцог решится оспорить его обвинения, утвердить их поединком. Артольд, в свою очередь, обрисовал требования в отношении Гуго Вермандуа. Церковный собор (8 июня) приговорил Гуго Вермандуа к отлучению от церкви. А Гуго Великого, если он не появится на следующем соборе, постигнет та же участь. Герцог там не появился, и церковный собор Трира предал его анафеме. Людовик взял на себя исполнение соборного приговора, т.к. ему это было выгодно. С помощью лотарингских войск герцога Конрада и войска, предоставленного королем Оттоном, он вернул Музон, Амьен, Монтегю (en Laonnois), а вскоре и Лан, благодаря военной хитрости одного из своих вассалов, Рауля, отца историка Рихера (к. 948 - н. 949). Что касается Гуго Великого, удача отвернулась от него; попытка захватить Суассон не удалась, а приговор об отлучении его от церкви был подтвержден папой Агапием. Война всех утомила, и оба лагеря договорились о мире в начале 950 г., главным образом, из-за вмешательства Конрада герцога Лотарингии, Гуго Черного, графа Бургундского, Фульберта, епископа Камбре, и Адальберона, епископа Меца. Гуго Великий вернул королю башню Лана, которую он все еще занимал. Так, благодаря своей энергичности, Людовик Заморский выбрался из пучины, в которую, казалось, безвозвратно был погружен до этого в течение пяти лет. Успехи свои он закрепил на следующий год походом в Бургундию. Карл Константин, сын Людовика Слепого, короля Прованса и граф Летольд признали себя его вассалами. Людовик Заморский, возможно, даже прибыл к Летольду в Безансон. Последние годы Людовика IV не были столь беспокойными как в начале и середине его правления, но абсолютно безмятежные времена для него так никогда и не наступили. Мир с герцогом Франции и домом Вермандуа всегда оставался несколько сомнительным. И словно не было, достаточно, междоусобных войн, чтобы принести горе Франции, два венгерских вторжения, в 951 и в 954 гг., завершили опустошение. В начале сентября 954 года, Людовик Заморский возвращался верхом из Лана в Реймс, и был уже недалеко от l`Aisne, как вдруг перед ним, как из-под земли, вырос волк. Стараясь догнать его, Людовик пришпорил свою лошадь; утомленное животное, не выдержав, рухнуло, и при падении король очень тяжело пострадал. Его отвезли в Реймс, где он тут же скончался в присутствии жены, детей и Гинкмара, аббата из Сен-Реми de Reims (10 сентября 954). - Его смерть была настолько неожиданной, что на похоронах, по-видимому, не присутствовал никто из знати. По его желанию, король был похоронен в Сен-Реми de Reims, справа от главного алтаря. Внезапная смерть Людовика Заморского поставила династию Каролингов в полное тревог и опасностей положение. Людовик не принял мер предосторожности, чтобы еще при своей жизни назначить наследником престола своего старшего сына Лотаря. Если бы даже он это сделал, пришлось бы заручиться согласием знати, чтобы признать его в качестве короля. Герберга, так же, как десять лет назад, для захваченного в плен мужа, развила бурную деятельность и для сына. Начала она с того, что известила о своем печальном положении своих братьев Брюнона и Оттона I. Но на тот момент они не могли оказать ей реальной поддержки, поскольку король Германии был занят в Баварии, сражаясь со своим мятежным сыном Лиудульфом. Что касается Брюнона, назначенного год назад своим братом на пост архиепископа Кельна и герцога Лотарингского, то он в свою очередь боролся с герцогом Конрадом. Герберга поняла, что настоящим арбитром в этой ситуации может быть только Гуго Великий; она поторопилась разузнать его намерения, через посланников попросив у него совета и помощи. Таким образом, Гуго, в третий раз после смерти Роберта I, распоряжался короной. Как и раньше, казалось, он не пытался ее присвоить. Для этого у него было достаточно оснований. Без сомнений, он опасался, что, посягнув на трон, может вызвать недовольство не только со стороны французских сеньоров, но еще и со стороны Германии; на опыте Людовика IV, Рауля, своего же отца он представлял, каким опасностям тогда подвергается обладатель королевского титула, имея сомнительную выгоду. Наконец, быть может, Гуго Великий стал лоялен к династии Каролингов, которую он столько раз предавал. Мнения людей той эпохи настолько изменчивые и противоречивые, что последняя гипотеза вполне правдоподобна. Но что бы то ни было, Гуго дал благоприятный ответ на просьбу Герберги, и, когда она отправилась к нему по его приглашению, принял королеву с почетом, утешил, пообещав возвести ее сына Лотаря на трон. Естественно, что герцог Франции очень дорого заставил заплатить за свое содействие. После того, как было получено согласие Гуго, равно как поддержка Оттона и Брюнона, избрание стало не более чем формальностью. Собрание знати и епископов Франции, Бургундии, Аквитании проводилось в Сен-Реми de Reims. Лотарь был избран, коронован и помазан архиепископом Реймса, Артольдом, в воскресенье 12 ноября 954 г. Новый король, старший сын Людовика Заморского и Герберги, родился в Лане в конце 941 г. Таким образом, к моменту коронования, ему было полных тринадцать лет. Лотарь со своим братом Карлом, родившимся в 953, оказались единственными сыновьями, пережившими своего отца, Людовика Заморского: Генрих, близнец Карла, умер сразу же после своего крещения; другой сын, так же названный Карлом, родился в 945 г. и был отдан на следующий год заложником к норманнам, чтобы вызволить отца из плена; умер он, вероятно, так и находясь в плену у норманнов. В любом случае, перед 953 г., один из двух близнецов получил его имя. Что касается Людовика, появившегося на свет в 948 г., то он умер в Лане, за несколько дней до приезда отца в Реймс, где и его должна была найти смерть. Одна из сестер Лотаря, Альбрада, была замужем за Рено, графом Руси; другую сестру, Гербергу, отдали замуж за Альберта, графа Вермандуа; третья, Матильда, десять лет спустя вышла замуж за Конрада, короля Прованса. Герцог Франции немедленно установил свое влияние над семьей Каролингов. Начал он с того, что заново заставил юного короля пожаловать ему во владение Бургундию и Аквитанию. И таким образом, он должен был стать истинным правителем целого королевства и, т.о., вполне заслужил титул Dux Galiarum, который ему дал Рихер. Судя по всему, Гуго рассчитывал подчинить Бургундию своей власти путем переговоров; с Аквитанией все было по другому, он торопился установить свою власть в этой стране за счет своего врага, Гийома Патлатого, графа Пуатье и герцога Аквитанского. Но была уже поздняя осень, и Гуго отложил поход до следующей весны. Впрочем, нужно было предоставить молодому королю время устроиться в Лане, своей столице и заставить его дать право на прошение о льготах, подтверждение привилегий, всевозможных ходатайств, которые обычно имели место в начале нового царствования. Когда в конце ноября или в начале декабря 954 г., Лотарь вернулся из Реймса в Лан, Гуго сопровождал его и жил некоторое время возле него, чтобы завоевать доверие короля, уверяя в своей верности, а заодно, присматриваясь к нему. Во время этих событий, Рено из Руси и Герберт Вермандуа продолжали волновать север Франции своими непрерывными стычками, как делали это во время правления Людовика Заморского. Незадолго до коронации Лотаря, солдаты Герберта неожиданно захватили замок Руси. Граф Вермандуа вернул его Рено, обменяв на определенное число деревень. В начале декабря военные действия возобновились. Рено захватил Монфеликс, крепость, принадлежавшую Герберту. Тот вместе со своим братом Робертом осадил ее; и они, незамедлительно, приступили к переговорам с Рено, который тогда сидел в Реймсе. Мир был заключен, обе партии обменялись взаимно захваченной добычей. Во время этих междоусобиц Лотарь и Гуго, казалось, сохраняли нейтралитет. Гуго не оставил свои проекты относительно Аквитании; он рассматривал себя уже как действительного сюзерена этой страны, без сомнения, по его наущению его жена Гатуида попросила Лотаря подтвердить в Gotestcalc, епископу Пюи, привилегии его церкви (8 марта 955; Лан). Приближалось благоприятное время для военных действий, Гуго начал приготовления к походу в Аквитанию. Его влияние было настолько сильно, что волей-неволей, Лотарь вынужден был участвовать в осаде Пуатье против Гийома Патлатого, как делал его отец Людовик IV в 936 г. при осаде Лангра против Гуго Черного. Участие Лотаря в этом походе, вероятно, было одним из секретных условий Гуго, во время его встречи с Гербергой, после смерти Людовика IV. Перед отъездом, Гуго Великий с большими почестями принял в Париже короля и его мать, где и оставил их на несколько дней праздновать праздники Пасхи (15 апреля 955). В эти праздники там присутствовал также Тибо, граф Блуа и Шартра, вассал герцога Франции, и Жильбер, граф или герцог Бургундский. Последний после переговоров, детали которых нам неизвестны, признал себя вассалом Гуго Великого; по всей вероятности, именно тогда он выдал замуж или, по меньшей мере, обручил, с Оттоном, младшим сыном герцога Франции, свою старшую дочь Лодегарду, наследницу доброй части его имущества. Стало быть, герцог укреплял положение своего дома в Бургундии, главным образом, миролюбивыми средствами. Никогда у Гуго Великого не было большей власти. Посредством брака его дочери Беатрисы с могущественным графом Фридрихом из Бара (в 954), с которым она была помолвлена в 951 г., его влияние распространялось, вплоть до Лотарингии. И, наконец, его дочь Эмма, еще в младенческом возрасте была обещана Ричарду Нормандскому. После праздников Пасхи, армия короля и герцога не направилась сразу в Аквитанию; Лотарь вернулся в свои владения, чтобы поднять войска. 21 мая 955 г. мы видим его в Компьене, подтверждающим реформу, проведенную в монастыре de Saint-Basle-de-Verzy Артольдом, архиепископом Реймсским. Наконец, к июню месяцу армия двинулась в поход. Гуго проводил Лотаря через города Нейстрии, которые ему принадлежали, так же как своего вассала Тибо Турского, под предлогом демонстрации своей преданности, а в действительности, чтобы использовать себе на благо престиж, который еще остался у королей из династии Каролингов. Армия прибыла под Пуатье, но герцога Вильгельма там не обнаружила, т.к. тот, не собравшись с силами, отступил в центр Аквитании, в Оверни, чтобы подготовить свои войска. Гуго, вместо того чтобы его преследовать и измотать превосходящими силами, совершил большую ошибку, остановившись и осадив Пуатье (август 955). Неожиданно для него, осажденные оказали сильное сопротивление, нарушившее все планы кампании. Правда, Рено из Руси удалось захватить и сжечь монастырь Святой Радегунды. Однако это действие не только не улучшило положение осаждающих, но напротив повлекло за собой морально губительный результат. Разразилась гроза, причинившая значительный ущерб лагерю франков, которые вообразили, что навлекли на себя гнев святого Илария. Боевой дух упал настолько, что осаду вскоре пришлось снять. Кроме того, армия была сильно измотана в течение лета тремя месяцами утомительной войны; приближалось непригодное для ведения боевых действий время года; наконец, герцог Вильгельм Патлатый вернулся из Оверни, где он находился со своей армией, собирая гарнизоны страны. Для деморализованной армии франков, это представляло большую опасность, т.к. они рисковали быть зажатыми между Пуатье и аквитанцами. Сложившаяся ситуация послужила основанием для сигнала к отступлению. Вильгельм, вместо того чтобы довольствоваться преследованием своих противников, непредусмотрительно ввязался в битву. Согласно мнению Флодоарда, вида французских войск было достаточно, чтобы обратить аквитанцев в бегство; напротив, по мнению Рихера, борьба велась ожесточенно, и, чтобы отразить нападения аквитанцев, потребовались объединенные усилия, кавалерии короля и герцога. Парадоксально, что повествование Рихера тут наиболее правдоподобно, поскольку невероятно, чтобы ослабленные изнурительной осадой французские войска, в результате одержали победу так легко, как утверждает Флодоард. Как бы то ни было, аквитанцы побеждены; многие из них убиты, некоторые попали в плен. Герцогу Вильгельму с несколькими людьми, удалось ускользнуть от серьезного наказания. Гуго Великий не смог его преследовать: слишком серьезные были потери, да и время года для этого становилось неподходящим. А своей победой он, попросту, обеспечил себе спокойное отступление; но, в конце концов, его попытка завладеть Аквитанией полностью провалилась. Король и герцог вернулись во Францию в октябре 955 г., 19 или 20 октября, Лотарь находился в Лане и на прошение (требование) Гуго Великого и Летальда, графа de Màcon, подтвердил привилегии аббатства Клюни. Поскольку Аквитания ускользнула от Гуго Великого, ему пришлось довольствоваться Бургундией. Весной 956 г. Жильбер вернулся как в предыдущем году, в Париж, и в момент, когда он дружески праздновал с Гуго Великим праздники Пасхи, неожиданно умер (во вторник 8 апреля 956 г.), оставив свое герцогство герцогу Франции. В то время, когда Гуго Великий, казалось, достиг вершины своего успеха и могущества, когда он, без сомнений, размышлял о реализации своих честолюбивых замыслов по ту сторону Луары, смерть его была не за горами. Он заболел в Дурдане, быть может от чумы, которая опустошала Галлию и Германию, она забрала тогда и других важных особ, епископов Роберта Трирского и Бодри Льежского, и 16 или 17 июня 956 г., великий герцог франков, бургундцев, бретонцев и норманнов "окончил свой бренный путь". Его похоронили в аббатстве Сен-Дени, возле его деда короля Роберта. Хотя о смерти этого хитрого и беспринципного политика, на деле мало кто сожалел, она все же поразила воображение современников, как бывает всякий раз, когда выдающаяся личность покидает мировую арену, где она играла важную и заметную роль. Говорили, что кончина герцога была предсказана в предшествующем июне месяце появлением в небе безголового дракона. |
